(Не) курортный роман
Шрифт:
– Приве-е-ет, – тянет Стеф.
Я откладываю лилии и сгребаю ее в охапку. Понимаю, что не просто переживал, но еще и, звездец, как соскучился! Второе утро в пустой постели. Нонсенс.
Сгребаю ее и целую. Целую. И еще раз целую. Она хохочет. Обнимает меня за шею и подставляет щеки, шею и губы под мои лихорадочные “чмоки”. Хрипло возмущается:
– Ты сейчас меня съешь!
– Съем, – обещаю я и кусаю ее за ушко. – А если не съем, то понадкусываю!
– М-м, Сережа…
– Да, детка?
–
– А, по-моему, самое оно. А иначе зачем нам сокращенный рабочий день?
– Поговорить?
– Мы можем поговорить и в процессе…
– Я накрыла на стол, все остынет.
– Мы и до стола доберемся.
– Ты маньяк! – в притворном ужасе охает моя врушка-жена. И сама прижимается ближе. Всеми своими сногсшибательными формами! Ее пальчики царапают мой затылок. Я рычу. Она вжимается своей грудью в мою. Она у нее будто стала чуточку больше. Я это еще во время медового месяца заметил. И это охрененно, скажу я вам!
Нам сейчас точно не до разговоров. Мои губы терзают ее. Целуют, кусают и посасывают. Мои руки ползут по ее бедрам. Пробираясь выше и дальше. Поглаживая. Ныряя ко внутренней стороне бедра. Добираясь до самой желанной в мире развилки ног. Касаюсь пальцами ее трусиков. М-м-м, мокренькая! Моя. И только для меня!
Это распаляет пуще прежнего все первобытные мужские инстинкты. Брать. Обладать. Иметь. Ну, и все в этом духе. То, что дикое и неприличное. То, что хочется творить в самых разных позах. Без остановки.
Я провожу ладонью вверх-вниз. Поглаживаю ее прямо поверх кружев. Стеф вздрагивает. Извивается в моих руках. Протестующе вяленько отбивается:
– Сережа…стой… – а сама задыхается, хватая ртом воздух.
– Уже и так “стою” всеми частями, Карамелька.
– Подожди…
– Ждать не могу. Взорвусь!
– Нам надо поговорить….
– Обязательно поговорим.
Разворачиваю ее к себе спиной, целуя в плечо. Тут же кусая и зализывая место укуса. Обещаю:
– Еще как поговорим…
– Когда?
– После.
– Я хочу тебе кое-что рассказать…
– А я хочу немедленно оказаться в тебе!
– Пошляк!
– А ты только это поняла? – щиплю я ее за ягодицу, задирая платье на талию.
Стеф сдается. Упирается руками в комод. Я провожу костяшками указательного пальца вдоль ее позвонков. Она вздрагивает. Томно сладко стонет и прогибается в спине. Встает на носочки и соблазнительно оттопыривает свою попку мне навстречу. Такая смелая, податливая и понятливая девочка.
Я прижимаюсь к ней пахом. Она чувствует, какой там творится звездец! Елозит своей попкой. Мои яйца звенят, как рождественские колокольчики, а член адски рвет ширинку.
Ее дыхание учащается. Я тянусь к завязанному на бантик фартуку у нее на талии, и развязываю. Продираю низко и хрипло:
– Хочу, чтобы в следующий раз ты встретила меня только в нем.
– В чем? – звучит судорожный вздох.
– В этой очаровательной тряпице, – стягиваю фартук. – На голое тело.
– Ты точно ненормальный! – смеется.
– Только рядом с тобой. Исключительно рядом с тобой.
Снимаю с нее платье, откидывая следом за фартуком. Какой кайф – на ней нет бюстика! Мои любимые “девочки” в свободном полете. Стягиваю через голову свою футболку и удобней пристраиваюсь сзади. Вид отсюда зачетный!
Стеф кусает губу и наблюдает за мной через зеркало над комодом. Мне требуется немного времени, чтобы совладать с трясущимися руками и расстегнуть ширинку. Спустить боксеры прямо со штанами, выпуская “зверя” наружу. Я не заморачиваюсь с поиском презервативов. Я вообще не уверен, что они у нас есть. После росписи мы ни разу не занимались сексом в защите. Поэтому…
Отодвигаю ее трусики в сторону и одним размашистым толчком вхожу по самые… Боже, это а-а-ахеренно!
Стеф вскрикивает. Я все утро и весь день об этом мечтал!
Удовольствие оказаться внутри, где горячо, мокро и так тесно – ударяет в самый мозг! До темных пятен в глазах. С моих губ срывается то ли рык, то ли стон. Я начинаю двигаться. Совсем не нежно. Быстрыми и резкими толчками вхожу в нее. Сжимаю руками тонкую талию и беру ее сзади. В квартире слышно только наше тяжелое дыхание, стоны и звуки шлепков кожи о кожу.
Карамелька смотрит на меня в отражении зеркала. Цепляется за комод до побелевших костяшек. Глаза блестят лихорадочным блеском возбуждения. Она кусает приоткрытые на выдохе губы. Шепчет лихорадочно и быстро:
– Тише… тише… Сережа…
– Ты хочешь тише?
– Мхм-м-м… а-а-ах!
– Так?
Замедляюсь. Вхожу в нее размашистыми толчками. Делаю интервалы между проникновениями. Карамелька стонет:
– Да… да, осторожней… пожалуйста…
Я немного удивлен. Если не сказать, обескуражен. За полтора месяца я не раз замечал, что Стеф нравится, когда грубо. В разумных пределах. Но сегодня моей девочке хочется нежности? Хочется растянуть удовольствие? Кто я такой, чтобы с ней спорить!
– Ты хочешь медленно?
Карамелька кивает:
– Хочу…
– Тогда иди сюда.
Я выхожу из нее и поворачиваю к себе лицом. Подхватываю под попу, усаживая на комод. Стеф обвивает меня ножками за бедра. Жмется.
Я снова в ней. На этот раз действую предельно “осторожно” и беру ее максимально медленно. Карамелька стонет. Ловлю ее губы поцелуем. Сжимаю ладонями грудь. Спускаюсь с поцелуями к шее, продолжая медленно любить. Двигаю бедрами плавно, неторопливо. Так, как она просила. Так, как ей хочется. Все для нее. И сегодня, и всегда.