(Не) люби меня
Шрифт:
— Мне страшно подумать, что когда-то я молилась, чтобы у меня был ребенок от тебя. Какое счастье, что небеса не дали тебе детей. Иначе я была бы навсегда привязана к такому ничтожеству.
Это подхлестнуло его сильнее, чем унижения в присутствии короля.
— Ты еще моя жена! — почти прорычал он. — Можно все исправить!
— Только посмей прикоснуться ко мне, — сказала я тихо и с угрозой. — И все, что было до этого, покажется тебе раем!
Он поднял руку со скрюченными, как когти, пальцами, но потом
— Вот и молодец, — похвалила я его насмешливо. — Хороший мальчик, матушка будет тобой довольна. Это все, что ты хотел мне сказать?
Он открыл рот говорить, но осекся и попятился в темноту. Я оглянулась, не понимая, что его так напугало, и увидела короля. Неизвестно, сколько он уже наблюдал за нами. Жозеф благоразумно спасся бегством, а я посмотрела на короля с вызовом.
— Занимательная беседа, — сказал он, медленно подходя ко мне.
Я промолчала, потому что мне не известно было, сколько он успел услышать.
— Ты все еще думаешь о Верее? — спросил он, снимая перчатки.
Он был в костюме для верховой езды. Наверное, только что приехал и сразу отправился меня навестить.
— От вас разит конским потом, — сказала я. — И ваша куртка вся в пыли. Вам надо принять ванну и переодеться.
— Ты думаешь о нем? — он вдруг схватил меня за плечо с такой силой, что я ахнула.
Король тут же отпустил меня, и пробормотал сквозь зубы что-то не слишком приличное, касающееся Жозефа.
— Вы ведете себя так, как будто ревнуете, сир, — сказала я.
— А у меня есть основания? — он посмотрел на меня тяжелым взглядом.
— Какая вам разница, о ком я думаю? — спросила я в ответ. — Вы получили мое тело, оставьте мне мои мысли и сердце. Они вас точно не заинтересуют.
— Заинтересуют, — произнес он сквозь зубы. — Верей.
— Он мне противен еще более чем вы, — успокоила я его.
Король замер, а потом отшвырнул перчатки в сторону и приблизился ко мне вплотную.
— Все еще пытаешься меня уязвить? — спросил он. — Ты до сих пор считаешь, что я только вожделею к тебе? Почему ты не веришь, что мои чувства искренни?
— Потому что если бы вы любили по-настоящему, то не разрушили бы мою жизнь, — я вскинула голову, чтобы смотреть ему в глаза. Он возвышался надо мной, как скала, и был такой же непробиваемый. И это злило меня, злило до дрожи.
— Это была не твоя жизнь, — возразил король. — Твоя жизнь — рядом со мной, скоро ты поймешь это.
— Никто не вправе распоряжаться моей жизнью!
— Слова женщины, — он усмехнулся углом рта. — Ты и раньше пыталась сопротивляться, но я тебя получил.
— Не льстите себе, — саркастически засмеялась я. — Это я вас получила. Потому что сама так решила.
— Вот как? — спросил он вежливо, наклоняясь ко мне. — Значит, ты решила?
— А вы думали, что я отдалась вам от отчаяния? От безысходности? Оттого, что вы со своими подпевалами загнали меня, как оленя? Нет, я сделала этот шаг осознанно, чтобы избавиться от мужа и его семейки, — мне доставляло несказанно удовольствие говорить ему это в лицо. Наверное, в другое время я бы остереглась, но после разговора с королевой и встречи с Жозефом все во мне кипело, и теперь гнев и злость вырвались наружу. — И вы, сир — не мед с патокой, но они — это нечто омерзительное. Так что мною двигали ненависть, расчет и жажда мести.
— Я думал, ты отдаешься мне по любви, — сказал он.
— У вас слишком большое самомнение, — отрезала я. — Беда всех королей.
— Можно подумать, ты знала многих королей, — произнес он и вдруг схватил меня в охапку, прижимая в себе. — Хватит с тебя и одного, Диана. Меня.
— Положа руку на сердце, я бы прекрасно обошлась и без вас. — сказала я, даже не пытаясь освободиться, потому что по собственному опыту знала, что это бесполезно. Я получу свободу, только когда король захочет меня отпустить.
— Ты уверена, что твое сердце говорит именно это? — спросил он и положил ладонь мне на грудь — чуть повыше корсажа.
— Не трогайте меня! Сегодня я не обязана отвечать на вашу страсть, — воспротивилась я.
— Так не отвечай, — сказал он и улыбнулся углом рта.
— Наш договор…
— Наш договор не запрещает, чтобы я прикасался к тебе.
Я не успела опомниться, как он высвободил из корсажа мои груди и принялся ласкать их, уже прерывисто дыша и потираясь о меня отвердевшим членом. Я оказалась притиснутой спиной к стене, а король покрывал поцелуями мои шею и плечи.
Его страсть захлестнула и меня, но я старалась удержаться на грани человеческого разума, не превращаясь в животное. Прислонившись затылком к холодным камням, я закрыла глаза, стараясь думать о чем угодно, но только не о мужчине, который сейчас, в эту минуту, так властно потребовал моего тела.
— Помнишь, когда я увидел тебя с мужем во время маскарада? — горячо зашептал король мне на ухо. — Вы прятались в темноте, и он ласкал тебя. Тогда ты не противилась. Диана…
— Я и теперь не сопротивляюсь, — ответила я холодно, хотя мне стоило огромных трудов, чтобы голос не дрогнул.
— Неужели, я для тебя хуже, чем он? — последовал новый вопрос. — Это ведь не так, ответь.
— Зачем вы спрашиваете? — я открыла глаза.
— Хочу знать.
Взгляд его был безумным, и я подумала, что для него и в самом деле страсть ко мне — настоящее проклятье. Гибельная сила, от которой не следует ждать ничего хорошего.
— Нет, он не лучше вас, — сказала я. — Но с ним, хотя бы, я была по доброй воле, без принуждения.
— Второе — неважно, — сказал он и припал к моим губам в бешеном поцелуе.