(Не) мой профессор

Сакру Ана

– Мам?!
– Лера совершенно по-детски округлила глаза, повернув голову ко мне.
– Ты вот это всё сейчас... серьёзно что ли?! Или просто очередная драма на публику?

Глубоко втянула носом воздух, чувствуя какую-то неподъёмную тяжесть на плечах.

– Серьёзно, Лер.

– Мммм...
– дочь явно не знала что сказать. Поёрзала в кресле, отстегнула ремень безопасности, скинула кроссовки, демонстративно забралась с ногами на сиденье, явно пытаясь нарочно спровоцировать меня на замечание.
– Ничего, если я так посижу?
– она с вызовом вскинула

голову.

Равнодушно пожала плечами, плавно отпуская педаль и трогаясь с места с зелёным сигналом светофора. Повинуясь какому-то порыву, резко нажала на тормоз прямо посреди пустующего в этот час ночи перекрёстка...

Лерка нелепо взвизгнула, едва не скатившись с кресла на коврик. Двумя руками вцепилась в ручку, села нормально, с испуганным недоумением взирая на меня...

– Что случил-лось?

– Ничего, - я снова развела руками, вновь трогаясь с места.
– Кошка через дорогу бежала. Или белка... Неважно.

Дочь всё-таки надела обратно кроссовки, осуждающе сопя на весь салон, но пристёгиваться всё равно не стала. Внезапно тихо шмыгнула, утёрла кулаком глаза...

– Ну а ты? С дядь Гришей, да?
– она произнесла это с плохо скрываемым осуждением, но тут же со вздохом сменила тон.
– Говорят, он Сашку нашего избил... В смысле препода...

– Не избил, а подрались, - я кивнула, чувствуя, как топит желанием обвинить частично и её, Лерку, в том, что всё так вышло...
– Да это тоже неважно уже, Лер, - я выкинула окурок в окно.
– Да, я с дядей Гришей. Так получилось...

Лера в запале открыла рот, чтобы возразить... Но закрыла обратно.

– Надеюсь, ты тоже знаешь, что делаешь, мам...
– тихо произнесла, откидываясь на спинку кресла.

Невольно улыбнулась.

– Я тоже надеюсь, Лер...

Молчание длилось минут десять, пока мы поддержали к нашему двору. От мысли о том, что сейчас нам предстоит разговор с моей матерью, физически ныли зубы.

Я припарковала Опель подальше от окон. Заглушила двигатель. Осталась сидеть, положив руки на руль...

Лера тоже не спешила покинуть салон. Скребла когда-то белым носком обуви резиновый коврик, будто это было самое интересное занятие в мире...

– Лер, послушай...

– Мам, я хотела сказать...

Неловко рассмеялись обе. Повернулись друг к другу...

Не знаю, кто первый протянул руки, но уже через секунду я изо всех сил прижимала к себе дочь. Гладила по голове, по спутанным волосам, тихо всхлипывала в её смешную макушку, пропахшую сигаретным дымом и какими-то совсем чужими запахами, сжимала ладонями худенькие плечи, пока сама Лера тихо шмыгала у меня на груди, дрожа всем телом и тоже неуклюже обнимая мои руки...

– Мамочка, ты... прости, а... Я не хотела...

– Тшшшш...
– я крепче прижала её к себе, чувствуя, как от острой жалости и жестокого чувства вины по спине ползёт испарина.
– Это ты меня прости, солнышко моё... Прости-прости-прости...

***

В окне горел свет - мать явно не спала. Тем лучше.

Взяла дочь за руку, быстрым шагом пересекла дорожку, направляясь к дому...

Наверное, вопросов в голове

было больше, чем ответов. Но они подождут до лучших времён.

Мы ни разу не затронули Эдика... Но его образ незримо стоял между нами, и глупо было это отрицать. Разговора о нём нам не избежать в любом случае. Но только не сейчас...

– Переживаешь за своего Жа... за Андрея?
– я распахнула перед задумчивой Лерой дверь подъезда. Не дождавшись ответа, приобняла её одной рукой, поднимаясь по ступенькам и отыскивая в сумке ключи.
– Не волнуйся - Валерий Павлович всё уладил. Реутов забрал заявление. С ним, кстати, всё относительно неплохо, несколько месяцев проведёт в гипсе, но это, как говорят сами врачи, самое малое, что могло случиться при таком падении, - я не смогла скрыть осуждение в голосе.
– Лер, я всё понимаю, конечно, но... Я прочитала протокол - вы все были в хлам пьяные! Столько народу... Удивительно, что всё ещё так закончилось! Ты хоть представляешь, на что способна бухая толпа в вашем возрасте? Помолвка у них...
– я закатила глаза, вставляя ключ в замочную скважину.
– Что сейчас бабушка скажет...

На удивление дочь не ощерилась на меня, а только кивнула головой, молча проглатывая мои нотации. Но тут же натянуто улыбнулась:

– Да, бабушку надо было подготовить хоть как-то...

В нос ударил непривычный запах родной квартиры - знакомый сладковатый шлейф маминых духов, аромат какой-то еды, дорогого свежего кофе... До слуха донеслись аккомпанементы классической музыки - любимый мамин фоновый шум. В коридоре царил образцовый порядок - многочисленные пальто висели на плечиках в строгом порядке, обувь была убрана в новую обувницу с ящиками...

– Бабушка в своём репертуаре, - прошептала Лера, поднимая глаза к потолку и тихо хихикая.
– Дожили - в своём доме чувствую себя как в гостях...

– Я тоже, - я скорчила рожицу, вешая плащ на крючок.
– Зря мы, конечно, без предупреждения...

– Да ладно, - дочь на цыпочках прошла вперёд, пока я стаскивала сапоги.
– Алла сама любит заявляться без приглашения, значит нам тоже можно! Эффектное... появление...
– голос Леры стал тише и глуше, и закончила фразу она тихим ошарашенным хрипом, останавливаясь в дверях комнаты...
– Как говорит сама... бабушка...
– она шумно выдохнула, недоверчиво тряся головой.
– Бляяяя...

Что?!

Кинулась следом за дочерью...

Как громом поражённая застыла рядом с Лерой, тупо хлопая глазами и с трудом хватая ртом воздух. Пошатнулась, на секунду допустив мысль, что я просто сошла с ума, и меня мучают галлюцинации...

– Ма... Мама?!
– губы с трудом шевелились, и я невзначай прислонилась спиной к стене ванной прямо напротив входа в комнату, не сводя глаз с открывшейся картины, где мы с Лерой явно были лишними.
– Ты?!
– я неосознанно подняла ладонь в сторону слегка растерявшегося Эдуарда Альбертовича.
– Боже мой...
– я прижала ладони к щекам, ощущая дикий панический стыд, переводя взгляд на третью участницу происходящих в моей квартире событий.
– Соня...