Не надо меня обижать
Шрифт:
— Заткните ей рот, — услышала мужское. Кажется, Айзек, голкипер команды и по совместительству дружок Кларисы догадался о том, что я хочу сделать.
— Не твоим ли членом, мальчик? — повернулась в полоборота в сторону капитана.
— Кстати, член у тебя так себе, если не сказать, что крохотный. И кончаешь ты быстро. Раз — два и все. Скорострел, одним словом. И как только такая красотка, как Клариса может с этим мириться. Детка, если ты не поняла, то я только что переспала с твоим парнем, — обращалась уже к девушке.
Та ахнула. Я следила за стремительно меняющимся выражением лица Кларисы от удивления до отвращения.
— Только тронь меня и завтра сведения об этом будут во всех газетах, — ткнула пальцем в сторону мужчины, когда Айзек кинулся в мою сторону, с явными намерениями убить, но его удержали свои же члены команды, понимая, что скандал им не нужен, как и драка.
— Значит, слушай меня, подлая гадина, из-за которой моя сестра находится между жизнью и смертью. Сейчас, я тебя трогать не буду, хватит того, что я наградила твоего дружка целым букетом венерических заболеваний, но я за тобой приду. И отомщу. Не важно как, не важно когда, но я это сделаю. Я разрушу твою жизнь так, как ты разрушила жизнь моей сестры. Ты запомнила мои слова, Клариса? Ты будешь ходить по улицам и бояться, а не выскочит ли из подворотни сумасшедшая баба и не обольет ли твое красивое личико кислотой, после которой тебе не захочет, не то что Айзек с маленьким членом, а даже бомж с гнилыми зубами. Тебе все ясно? Я приду за тобой, — я дернулась в сторону Кларисы. Девушка от неожиданности отшатнулась.
Была бы моя воля, я бы собственными руками разодрала красивое лицо красотки, с ужасом смотрящей на меня. Но я знала, что среди толпы мне ничего не удастся сделать.
Пусть живут в страхе, который будет разъедать их гнилые души каждый день, капля за каплей точащий изнутри.
Неведомый страх гораздо ужаснее реальной опасности. Уж я то это знаю не по наслышке.
— И, да, мальчики. Искать меня лучше не надо, иначе запись с вашими подвигами попадет на почтовые ящики ваших самых близких людей. А девочки получат легендарное видео по почте. Ждите писем счастья. Думаю, я доходчиво вам всем все объяснила? Счастливо оставаться, мальчики и девочки.
Я юркнула между застывшими в неком ступоре девушек в яркой форме, молясь об одном, чтобы такси ждало меня в обусловленном месте.
Кажется, за мной бежали. Но не догнали.
Затеряться в толпе, идущей с футбольного матча, оказалось раз плюнуть.
Меня колотило внутри от отвращения. К ним. К себе. К жестокому миру, в котором нет места справедливости. В котором зло может быть наказано только злом.
Исполнив свою месть ради сестры, я не чувствовала себя победительницей. Я поступила точно так же, как поступили они, обидчики Авы. Но оставить все так как есть, я тоже не могла. Когда бьют по одной щеке, вторую не подставляют. По крайней мере, я дала себе обет никогда этого не делать.
Слезы текли по моим щекам всю дорогу, пока я ехала до отеля.
Сегодня я сделала свой выбор. Я отомстила за сестру и. предала одного хорошего и доброго человека, уничтожив тем самым все доброе, что было в моей жизни.
Мне нет прощения. Все, чего я касаюсь, в конечном итоге разрушаю. Это страшно. Это больно. Это ужасно.
Несколько метров от машины до дверей отеля показались мне вечностью. Лечь спать. Чтобы не думать. Не чувствовать. Ничего. Завтра я проснусь и пойму что натворила. Но я должна была это сделать. Я не могла иначе.
Я была благодарна Всевышнему, что по пути в номер никого не встретила.
Видеть людей, разговаривать с ними, улыбаться им. Невозможно. Это просто нереально.
Душ. Много воды. Очень много воды. Чтобы смыть с себя чужие прикосновения, чужой запах, который впитался даже в волосы. Ненавистный дух. Его я буду помнить всю жизнь. Мне кажется я запомнила как пахнет каждый мужчина, который мной сегодня обладал. Которому я дала собой воспользоваться, чтобы совершить свою месть.
Мое тело, вот единственное мое оружие, которым я обладала и которым воспользовалась при необходимость. Мои слова посеяли сомнение в умах многих. И они еще не скоро избавятся от страха перед неизвестным. Ожидание кары — хуже самой кары. На это был сделан расчет. Их слова осуждения Авы были побиты моими словами о целом букете венерических заболеваний. Хотя я знала, что чиста.
Незадолго до отъезда я проходила врача, который и выдал справку, что я ничем не больна. Лишь в самом начале карьеры мне не повезло, я подцепила одну заразу, от которой избавилась почти сразу же после обнаружения. С тех пор я очень тщательно следила за соблюдением определенных правил.
И пусть я не была полностью застрахована от заболеваний, но значительно снижала их риск.
Я включила практически кипяток, что вытравить с кожи следы алчущих рук.
А футбольные мальчики не просто любят смотреть порно. Они практически готовые звезды шоу-бизнеса. Скривилась, проведя по свежим отметинам на теле.
Сквозь шум воды послышался стук. Кто-то тарабанил в дверь.
Не пойду открывать. Не пойду. Мне и тут хорошо. Руки упирались в стенку душа, позволяя воде литься на макушку. В ванной ничего не было видно от пара.
Сколько времени я провела под тугими струями воды, не известно. Много. Очень много. Я чуть не сварилась живьем. Лишь боязнь упасть от слабости во всем теле, вызванной перегревом, заставила меня покинуть душевую. Еле доплелась до кровати. И в каком виде была, в таком и рухнула на постель. Ничего страшного.
Высохну. Было лень двигаться. Но в последний миг я смогла натянуть на себя покрывало, прежде чем провалиться в беспамятство.
Разбудил меня стук. Меня опять кто-то хотел видеть. Зато я никого не хотела. Ни видеть. Ни слышать. Ни осязать.
— Ирма? Ирма? Ты здесь? — раздался знакомый голос.
Стефан.
Я пошевелилась, чтобы взять подушку и прикрыться ею. Я не хотела ничего слышать. Каждое слово доставляло мне боль.
— Ирма, открой, я знаю, что ты здесь, — мужчина тарабанил в дверь, совершенно не стесняясь производимого шума.
Продолжала лежать, мечтая оказаться на другом конце Вселенной.
Не открою. Не могу видеть. Мне плохо. Мне очень плохо. А если я посмотрю в глаза Стефану, то увижу в них себя. Чудовище, в которое я превратилась. Впрочем, я им была всегда. Он хороший. Он не поймет.
— Ирма, открой, — мужчина не унимался. — Или я сейчас выломаю дверь.
Ну, почему его никто не успокоит. Ведь в отелях нельзя шуметь. Хотя бы полицию вызвали или предложили замолчать. Схватила подушку и прикрыла ею голову, чтобы не слышать доносящегося из коридора голоса.