Не надо меня обижать
Шрифт:
Я закусила губу. Пожевала, чувствуя напряжение во все теле, как будто собиралась прыгнуть в пропасть.
Как подать себя так, чтобы мой образ, моя работа сыграли мне на руку? Этого я не знала. Ведь, у меня никогда не было подобного опыта, пусть я десятки часов провела перед камерой, демонстрируя себя от и до.
— Хорошо. Я согласна.
— Спасибо. Спасибо. Спасибо, — Рина подскочила ко мне и начала обнимать. — Я знала, что ты согласишься. Ты самая лучшая.
— Только что ты говорила, что не была уверена, — рассмеялась.
— Так это было минуту назад, а теперь я просто лучусь уверенностью.
— А когда должно произойти это знаменательное событие? — меня интересовал момент времени.
— Нам обещали позвонить.
— Надеюсь, у меня еще есть достаточно много времени для обдумывания стратегии поведения.
— Конечно, есть. Кстати, девочки передают тебе огромный привет. Они собирались приехать и навестить тебя, но я их пока отговорила, объяснив твое желание побыть в одиночестве.
— Да. Я сейчас не самый лучший собеседник, — потупилась, вспомнив сколько раз на дню я грустила.
— Ты мне ничего не хочешь рассказать?
— По поводу?
— Почему ты все время вздыхаешь? И по ком? — вновь начала пытать меня Рина.
— Ни по ком я не вздыхаю. Я просто переживаю за сестру, — перевела стрелки на Аву.
— Никаких изменений?
— Лишь бы не хуже, — ответила подруге.
— Я не могу, — принялась стирать с лица косметику. За ватным диском тянулась темная полоса от размытой туши.
— Это как ты не можешь? — Родригес смотрел на меня с немым изумлением.
Режиссер прибежал следом за мной в гримерную со съемочной площадки.
— Вот не могу и все. Хоть режьте меня. Но на самом деле все. Я ухожу. Моей карьере пришел конец, — добавила в голос трагичности. Пусть я и не блистала на подмостках театров и зачастую за меня говорил язык тела, но кое-чему я все же научилась.
— Ирма, я понимаю, что ты долго сильно болела, но давай ты не будешь рубить с горяча. Возьми отпуск на месяц, на два, можешь даже на три. Хотя, нет. Три это очень много. Два самое то. Зрители как раз успеют соскучиться, вновь захотят видеть. Зато потом с новыми силами ты вновь появишься на небосводе, создав настоящий фурор.
Тебя любят зрители. Они тебя боготворят. Если бы ты знала сколько мне приходит сообщений, в которых упоминается о Сладких губках. Ты даже не представляешь.
Я скривилась, услышав свой псевдоним. Я его уже даже не ненавидела, у меня было полное отторжение не только к нему, но и ко всей жизни, которой я жила до этого времени. Внутри меня что-то надорвалось. В один миг я поняла, что больше не хочу. Не могу. И не буду жить как раньше.
— Я твердо решила. Я ухожу. Эту борьбу я проиграла.
— С кем проиграла. Что за борьбу? — воскликнул Родригес. Видимо он тоже учился на курсах актерского мастерства, ибо столько пафоса было в его голосе.
— Сама с собой. Я думала, что смогу жить так как раньше, оказалось, что нет. Это сильнее меня. Поэтому я и ухожу. Навсегда.
Когда сегодня я пришла на съемочную площадку, то ничего не предвещало трагедии. Меня встретили коллеги с теплотой, тот, кто был не в курсе моей болезни, начал расспрашивать что да как, я честно всем отвечала, что диагноз толком не определен. Потом уже я спрашивала как они жили тут без меня, что было интересного или же смешного. В мое отсутствие было несколько моментов, при упоминании которых съемочная группа просто каталась, хохоча. Оказалось, что Марийка чуть не сломала член Леону, усердно работая тазом. А Леон случайно выстрелил в глаз нашему оператору. У бедного парня начался конъюнктивит и он несколько дней не мог смотреть в объектив видеокамеры.
Все как всегда. Одни и те же приключения, случаются с разными актерами.
Потрепавшись с коллегами, начала готовиться к съемкам. Я как обычно накрасилась, переоделась, обратив внимание, что похудела сильнее, чем думала. И пошла на площадку. А вот там случалось самое интересное. Когда от меня потребовалось сделать то, что я делала сотни, если не тысячи раз, а именно приласкать своего очередного партнера перед камерой, то на меня накатило такое отвращение, что даже невозможно представить, вплоть до сильнейшей тошноты. Я вначале посчитала, что съела что-то не то за завтраком. Однако стоило мне оказаться в дамской комнате, как тошнота сразу же прошла. Но когда я вернулась на площадку все повторилось.
Когда это случилось третий раз, я поняла, что со мной что-то не так. Стоило мне только подумать о съемках более откровенных сцен, как меня сразу же начинало тошнить, чуть ли не до рвоты. И это я еще не воплощала задуманное в действительность.
Все попытки уговорит собственный организм не увенчались успехом.
— Ирма, да у тебя аллергия на секс, — произнесла Мими, стоило мне пожаловаться на симптомы.
Предположение ассистентки мне показалось очень верным. Я никогда не смотрела в таком ракурсе. И как оказалось зря. И тут мне в голову пришла великолепная мысль, что пожалуй, самое время поставить точку. Эта глава моей жизни закончилась и надо начинать писать новую. Сама судьба подсказывает мне план действий.
Сбережения у меня имеются, первое время после потери работы я не умру. А значит у меня есть шанс начать все сначала. В любом случае у меня есть занятие.
Мой фонд. Я могу заняться его делами, помочь Рине, разгрузив подругу. А там может быть и найду работу по душе. Может быть даже пойду учиться. О чем всегда мечтала.
Ясное дело, что на работу воспитателя детского сада меня с моим прошлым не возьмут, но есть же и другие достойные работы, взять хотя бы менеджера. А может быть я начну рисовать. Очень давно мечтала поступить в художественную школу и познать азы искусства. В любом случае, без работы не останусь, найдя занятие по душе.
— Ирма, ты меня слышишь? — кажется, Родиргес в очередной раз ко мне обращался. А я настолько ушла в себя, что ничего не слышала.
— Слышу, дорогой. Нет. Я не буду менять свое решение. Я ухожу. Обрадуй Марийку, мое место теперь свободно, как только я соберу вещи. Вот ведь девочка обрадуется.
— Слушай, не надо с нами так, мы же твоя семья, мы все сделали для тебя, на бросай нас. Марийка, конечно, хорошая актриса, но куда ей до тебя, — было видно, что Родригес на самом деле переживает.