Не надо меня обижать
Шрифт:
— Разве? — я замялась, помедлив.
Теперь, имея новую информацию, можно было выстроить логическую цепочку.
До знаменательного дня съемок я не знала Лема. О нем вскользь мне рассказал кто-то из работников, сделав двойственный намек на его ориентацию, а дальше я додумала сама. Никакого видео с его участием я не видела. Либо его не было, либо оно не попадалось мне на глаза.
— Допустим, это так, — согласилась после минуты раздумья. — И что это меняет? — спросила с вызовом.
— Многое. Ты не находишь?
Внезапно Лем протянул руку и … привлек к себе, заключив в кольцо своих рук. Я оказалась стоящей между разведенных ног мужчины, полностью в его власти и даже пикнуть не успела, столь неожиданным было движение. Стефан уткнулся лицом между плечом и шеей, глубоко вздохнул.
— Как же хорошо ты пахнешь, — прошептал он, а по моему телу прошлась предательская дрожь, вызвав томление внизу живота.
И я соскучилась. Вот только боялась признаться.
— Что ты делаешь? — тихо охнула, не в состоянии даже выставить вперед руки.
Они оказались зажаты между нашими телами.
— Хочу тебя. Давно, — и меня еще сильнее привлекли к себе так, что не вздохнуть.
— Ты в своем уме? — настороженно спросила, чувствуя как руки Стефана начинают блуждать по моему телу. И ладно бы они просто блуждали, она вызывали во мне сладостное волнение, совершенно недвусмысленное, распаляющее тело и терзающее душу.
— Более чем, — произнес Лем и мою шею ожог страстный поцелуй. У меня от удивления округлились глаза. Я не понимала что происходит.
Я хотела этого, но понимала, что подобное поведение не нормально. А всему виной прошлое. и мое поведение.
— Стефан, зачем ты это делаешь? — мое тело начало предательски возбуждаться, я же из последних сил сопротивлялась страстному зову, исходящему от мужчины.
Но и отстраняться не желала. Мне было настолько комфортно в объятиях Лема, что хотелось продлить этот миг близости.
— Неужели не понятно? Я тебя возбуждаю, — наконец, лицо Стефана оказалось перед моим.
— Ты хочешь меня наказать? — с болью в голосе спросила у него. Мне было страшно представить, что стоит только на миг допустить влечение к мужчине и я растаю, растекусь медовой лужицей у ног Стефана. Я уже была почти на грани. Такие ласковые и в тоже время крепкие объятья, родной до безумия запах, опытные руки, знающие чего они хотят и как доставить наслаждение. Все это вызывало во мне желание довериться мужчине. Принять за правду происходящее. Но я до последнего не могла в нее поверить. Не могла. Никак.
Меня столько раз в жизни обижали. Я столько раз обжигалась. И теперь дула на воду, боясь принять происходящее.
— Это розыгрыш? Да? Ты специально так со мной ведешь? — я не верила в искренность чувств.
— Как так? — выдохнул мне в губы Стефан. Его дыхание дразнило меня.
Притягивало к себе, словно магнитом. Мне хотелось ощутить его уста на своих, маячивших в паре миллиметров от моих. Я чувствовала в губах зуд, который можно было утолить только одним способом. Но Лем медлил, продолжая испытывать мое терпение.
— Приблизить к себе, чтобы сделать потом больно. Намеренно, — прошептала, вглядываясь в глаза и при этом стараясь запомнить его прикосновения, его нежность, его ласку.
Сильная рука мужчины ухватила меня за ягодицу. Сжала, вызвав сладостную истому внизу живота. Стефан настолько близко притянул меня к себе, что я ощутила его возбуждение, даже через несколько слоев одежды. Мне до безумия хотелось потереться о мужчину, будто я кошка, выпрашивающая ласки. Лишь усилием воли сдерживала от сумасшедших порывов.
— Так ты признаешь, что намеренно обидела меня, указав на дверь своей жизни?
— Стефан чуть отодвинулся, продолжая не выпускать из своих рук. — Только не лги мне, Ирма.
Боже мой, как же мне хотелось ему все рассказать. Обо всем. Об Аве. О себе. О своем обещании никогда и никому ничего не прощать.
Я была монстром. Жутким и ужасным. Сметающим все на своем пути. И я растоптала, убила чувства между нами.
— Если я скажу — да, это что-либо изменит? — с надеждой спросила у Стефана. Я не хотела верить в прощение, но я мечтала о том. Жить без веры невозможно. Жить без надежды нереально.
— Нет, — резко ответил Лем, чем причинил мне почти физическую боль. — Но ты бы могла вымолить у меня прощение. И я может быть подумал прощать тебя или нет, — послышалась легкая издевка в голосе. А может быть я ее перепутала с горечью?
Скорее всего нет.
— А мне разве нужно твое прощение? — насмешливо спросила у него, чувствуя, как внутри растекается холод.
— А разве нет? — вопросом на вопрос парировал Стефан.
— Больно надо, — усмехнулась, стараясь не показать каково мне на самом деле.
— А вот это мы сейчас и проверим, — хрипло произнес мужчина, прежде чем впиться мне в губы.
Это было равносильно удару молнии, огненному вихрю затянувшему меня в центр воронки, вспышке сверхновой на небосводе. Именно так можно было охарактеризовать то, что я ощутила после прикосновения губ Стефана. В этот раз в его поцелуе не было ласки, не было нежности, а лишь дикое желание показать кто хозяин положения, а кто проситель.
От столь грубого проявления похоти я возмутилась, хоть и ощутила встречное желание. Стефан не позволил мне отстраниться по первому требованию, а все последующие попытки прервать поцелуй не увенчались успехом. Губы Лема впились в мои и не отпускали ни на мгновение. Принуждение всколыхнула внутри меня волну неприятия и сопротивления. Давно меня никто не заставлял делать что-то помимо воли. Я не могла это оставить просто так. В порыве гнева, подступившего под самое горло, цапнула мужчину за губу, желая причинить боль, такую, какую он причинил мне своими словами.
Это возымело эффект. Со стоном Стефан разомкнул поцелуй, по его подбородку потекла тонкая струйка крови. Я с удовлетворением смотрела на нее, осознавая, что сполна отомстила.
Лем поднял руку, проведя ладонью по губам. После чего взглянул на то, что отер ладонью.
— Вот ты как, — бросил на меня злой взгляд. А в следующую секунду отер руку о мою белую блузку, оставив кровавый мазок на груди. Я с удивлением проследила за жестом Стефана.
Моя рука сама собой взметнулась вверх и обрушилась на щеку Лема с оглушительным треском.