Не надо меня обижать
Шрифт:
— Я всего лишь хотел тебе сказать, что нам придется заново узнавать друг друга.
Ты же тоже многого обо мне не знаешь, — искренне произнес Стефан.
— Так ты. ты не хотел., - вновь зарождающаяся надежда поднимала голову.
— Что хотел, я тебе сказал, — твердо заявил он, взяв меня за плечи, а после и вовсе прижал к себе крепко-крепко так, что кости затрещали.
А мне вдруг стало так хорошо, так покойно в его объятьях.
— Я готова изучать тебя всю жизнь, — тихо прошептала в воротничок сорочки.
— Только не дари мне, пожалуйста, больше цветы. Все же я ни какая-то там девица, а как-никак мужчина, — Стефан приподнял мою голову за подбородок, прежде чем поцеловать.
Его губы были нежны и неторопливы, они как будто впервые знакомились с моими, поздоровавшись легким прикосновением, принялись медленно обхаживать, вовлекая в чувственный танец. Я не заметила как мои руки взметнулись к его плечам, прошлись по ним, прежде чем пальцы зарылись в волосах. До безумия, до ломоты в суставах хотелось быть ближе к Стефану. Я боялась, что это всего лишь сон, что сейчас я проснусь и очарование момента развеется, испарится в небытие. Язык Лема разомкнул мои губы, ворвавшись в рот, принявшись там осваивать территорию. Я же не спешила проявлять самодеятельность, предпочитая быть ведомой.
— Если мы сейчас не прекратим это безумие, то я за себя не отвечаю, — хриплым голосом произнес Стефан, со стоном оторвавшись от моих губ.
— А что нам мешает? — я не видела совершенно никаких преград для более близкого общения.
Во время съемок мне приходилось проделывать такие акробатические трюки, которые не каждой гимнастке под силу.
— Я не хочу впопыхах, — Стефан притянул мою голову к своему плечу. — Это не любовь, это просто совокупление.
От услышанного гулко забилось сердце.
Любовь. Он сказал — любовь.
Неужели это правда?
Робкая надежда проскользнула в израненную душу. Я боялась поверить своим ушам, а уже тем более переспросить, а не послышалось ли мне?
Тут же сама себе одернула, что не стоит обольщаться. Я все неправильно поняла.
Стефан говорил не о светлом, чистом чувстве, а всего лишь об акте близости тел. Но даже и после таких отрезвляющих мыслей я все равно продолжала надеяться на чудо.
— А куда мы поедем? — с интересом оглядывала салон автомобиля, мерно урчащего, словно сытый зверь. Светлая обивка радовала глаз, запах дорогой кожи приятно щекотал нос. Я даже не могла подумать, что Стефан водит автомобиль, а уж о том, что он является хозяином современного монстра у меня мысли не было.
Лем что-то читал в телефоне, вглядываясь в экран и хмуря брови. Он как будто не слышал меня.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила у мужчины.
— Нет. Все в порядке. Погода портится, — Стефан провел рукой по лицу, как будто отгонял дурные мысли. — Сейчас поедем, — он потянулся, чтобы завести автомобиль.
Я сидела вполоборота к нему, пытаясь разгадать что же именно я только что видела. Мне хотелось смахнуть серьезное выражение с лица мужчины, помочь ему избавиться от проблем. Но только будет ли это нормально влезать в его дела? Мир, возникший между нами, был очень хрупок и нежен, чтобы его подвергать серьезным испытаниям.
— А куда?
— Узнаешь, — Стефан, наконец, улыбнулся мне.
Было удивительно ехать с Лемом в одной машине. Ограниченное пространство салона создавало интимную обстановку, позволяя не только слышать дыхание Стефана, но и чувствовать его запах, подмечать мельчайшие жесты, следить за движениями. Именно в таких мелочах проявлялась суть мужчины, его внутренняя составляющая.
Внезапно на улице пошел дождь, гулко забарабанив по крыше автомобиля.
Дворники на стекле перестали справляться с разгульем стихии. Стена дождя, обрушившаяся на землю, позволила стать ближе друг другу. По крайне мере, мне так показалось.
Мы почти не разговаривали пока ехали. Слишком сложной оказалась обстановка на дороге. То и дело приходилось объезжать аварии, случившиеся из-за разгула стихии. Казалось, будто небо разверзлось над нами. Я с трудом сдерживала себя, чтобы не вцепиться в дверную ручку автомобиля. Настолько жуткое творилось за окнами машины. Ураганный ветер, внезапно налетевший на город, буквально с корнями выкорчевал дерево, шмякнувшееся на проезжую часть впереди по ходу движения машины. От страха я закричала, представив, что под раскидистым дубом могли оказаться мы.
— Сейчас объедем, — Стефан на миг притормозил, напряженно глядя в зеркало заднего вида, чтобы следом ехавший автомобиль не въехал ему в зад, а после свернул в проулок, объезжая опасный участок дороги.
Теперь мы петляли по узким улочкам города, внимательно следя за окружающей обстановкой. Порывы ветра все усиливались, так же как и хлещущий с неба дождь.
— Может быть где-нибудь переждем разгул стихии? — осторожно спросила, видя творящееся вокруг.
— Нельзя. Лучше двигаться, — Лем не отрывал взгляда от дороги. — Уже скоро приедем. Еще пару кварталов и мы будем на месте.
Я не стала спорить, ему виднее. И, действительно, буквально через десять минут, не встретив серьезных препятствий по пути, мы заезжали в подземный гараж одного из небоскребов.
«Неужели он здесь живет?» — пронеслось у меня в голове, пока мы петляли по паркингу.
— Ну, вот и приехали, — с некоторым облегчением сказал Стефан, глуша двигатель автомобиля. — Испугалась? — пытливо посмотрел нам меня.
— Ага, — никто не ожидал, что погода столь быстро испортится. — Под тем огромным деревом ведь могли оказаться и мы, — у меня до сих пор из головы не выходила увиденная картина.
— Может быть так и было. Пелена дождя заслонила все на свете. Наверное, нам надо было остановиться и помочь, — рассеянно произнес Лем. — Но я так боялся подвергнуть тебя еще большей опасности.
Признание мужчины для меня оказалось чудеснейшим комплиментом, от которого в сердце разлилось тепло. Надо же, он переживал за меня, думал, боялся навредить. За меня никто никогда не волновался, никто не пытался уберечь от возможной опасности.
— Ты видел что там творилось, если бы мы остановились, то создали бы еще большую проблему для движения транспорта. Но точно бы не помогли. У нас нет ни специального оборудования, ни необходимых навыков, — заверила Стефана, кладя свою руку на его, чтобы успокоить. — К счастью, дерево никого не придавило, — произнесла напоследок.