Не надо меня обижать
Шрифт:
Он явно не понимал что я задумала.
— С тех самых пор, когда приходят, чтобы попросить прощения, — все же я это произнесла. На последней фразе сердце сорвалось в галоп и мне едва хватило воздуха, чтобы ее договорить.
— А тебе разве есть за что просить у меня прощения? Разве мы что-то друг другу должны? — лицо мужчины стало непроницаемым.
Да. Не такого допроса я ожидала. Видимо, Стефан решил провести меня по всем кругам Ада, чтобы в полной мере вкусить горечь раскаяния.
Я переступила с ноги на ногу, уперлась руками в стол, на миг вернувшись в прошлое, когда Лем наказывал меня страстью, затем унеслась в те мгновения, когда я прогоняла Стефана, говоря обидные слова.
Я должна это пройти. Должна. Даже если сегодня у меня ничего не получится — наступит завтра, когда я постараюсь забыть, вычеркнуть из памяти сегодняшнее самобичевание, которое от меня ждут. Как говорила всегда Рина — я сильная, я выдержу, я смогу.
— Я не знаю, что тебе известно о том инциденте с футбольной командой., — начала я, чувствуя как самолично снимаю с себя шкуру.
— Допустим, известно, — сухо произнес Стефан, на его лице заиграли желваки.
— Это все из-за моей сестры.
— Сестры? — переспросил Лем.
— Ее зовут Ава и эти муда. мужики и их подружки сыграли с ней дурную штуку, — я с трудом перевела дыхание, чувствуя, как к горлу подкатывается горький ком. — Она не смогла этого перенести и … в результате попала в психиатрическую клинику.
Но и там ей не дали покоя. И я ее чуть не потеряла. У меня одна сестра. Понимаешь?
Одна. Она моя сестра. Я должна была за нее отомстить. Они это заслужили. Они звери. С ними можно только теми же способами, как и они, — с каждым словом мой голос повышался, пока не перешел в крик.
Это душевное обнажение стало последней каплей моего терпения. Я не выдержала. Я сорвалась. Меня душили слезы. Жалость к сестре, к себе затопила мою сущность и я. я позорно разрыдалась, успев закрыть глаза руками. Я этого не хотела, видит Бог. Я считала себя не способной к сильным чувствам. Но это случилось.
Плотина прорвалась и затопила все на свете.
Слезы сочились через плотно сведенные пальцы. А я никак не могла успокоиться. Я даже сразу и не заметила, что рядом со мною кто-то оказался и привлек к себе, чтобы утешить. Мое горе, сдерживаемое длительное время, вырвалось наружу. Казалось, что под моими ногами разверзлась земля. Настолько мне было плохо.
— Ну, же, маленькая моя, не надо так. Ну, же, успокойся. Не реви. Не надо. Все уже позади. Не реви. Я сказал — не реви! У меня сердце разрывается от того, что я не могу помочь. Ирма, ну, успокойся. Прошу. Ну, пожалуйста. Да не реви же ты. Что это такое? Развела тут мокроту. Хватит уже. Ирма. Да, хватит. Да что же это такое, Ирма? — пощечина прозвучала звонко и совсем не больно.
От неожиданности я даже забыла что делала секунду назад. Мои глаза широко открылись от удивления.
— Ты! Ты! Ты за что меня ударил? — воскликнула, чувствуя, что начинаю включаться в реальность.
— Ирма, прости. Прости. Ну, хочешь ты ударишь меня? — обеспокоенно спросил Стефан, притягивая к себе.
— Хочу, — выдала, замахиваясь. Правда, сделать мне это не дали, перехватив руку.
— Давай ты это сделаешь в другой раз. А то мы точно подеремся.
И он был прав.
— Другого раза не будет, — произнесла упрямо, размазывая по щекам слезы.
Последние капли скатывались, щекоча.
— Будет. Будет. Непременно будет. Жизнь у нас долгая, — Стефан попытался притянуть меня к себе. Я же начала сопротивляться, чтобы не размыкать зрительный контакт. Чтобы понять что он испытывает ко мне.
— Чего ты на меня так смотришь? — у Стефана было непонятное выражение лица.
— У тебя глаза, как у панды. такие же … добрые, — Лем понял, что сказал совсем не то, что обычно говорят девушке в качестве слов утешения, но однако вовремя поправился. — Пойдем, я тебе покажу мой санузел.
Пришлось идти, чтобы убрать следы слез. Еще в бытность работы актрисой на порно канале я усвоила, что женщина должна выглядеть хорошо, даже когда это практически не реально сделать, чтобы удержать к себе внимание со стороны противоположного пола.
То, что Лем назвал санузлом, оказалось всего-навсего небольшим умывальником в переговорной. Правда, над ним висело зеркало. Стефан пояснил, что до него здесь была хозяйкой женщина. Она же и распорядилась его повесить. За что я ей была благодарна.
Приведя себя в порядок, я опять оказалась в кабинете Лема. Он вновь сидел в своем кресле, отвернутым в сторону стены. Мужчина забросил ногу на ногу, в задумчивости барабаня пальцами по колену.
— Я все, — обозначила свое присутствие.
Стефан развернулся в мою сторону.
— Ирма, я тут подумал, пока ты. наводила марафет, — начал он.
У меня все оборвалось внутри. Слова, произнесенные мужчиной мне совершенно не понравились. Значит, все было зря. Ну, что ж. Я попыталась.
Я схватила свою сумочку, лежащую на столе.
— Не трудись дальше объяснять. Я все поняла. Извини, что прервала тебя. Выпей за мое здоровье, — выпалила на одном дыхании, чувствуя, что еще немного и у меня разорвется сердце от переполняющих эмоций. Больно. Очень больно. Хотелось потереть то место, где оно билось часто и рвано.
Я почти уже открыла дверь, когда сильная рука не дала завершить маневр, впечатавшись в полотно чуть выше моей головы.
— Ты меня хоть когда-нибудь нормально выслушаешь или нет? — рявкнули над ухом.
— Слушать то, как ты будешь измываться надо мной? Нет, уж. Увольте. Я не мазохистка, — с болью в голосе ответила на реплику Стефана.
— Да кто тебе такое сказал, что я собираюсь над тобой измываться? — в удивлении воскликнул он.
— А что сейчас было? — повернулась спиной к двери.