Не он
Шрифт:
– Это сон, Эль. Это просто страшный сон, – произносит мужской голос, но она продолжает ожесточенно сражаться.
– Успокойся! Сейчас же, – тон становится жестче, и в следующую секунду оба женских запястья оказываются в плену крепкого захвата сильных рук, а она сама прижатой к кушетке. Яростно шипя сквозь стиснутые зубы, Элинор извивается всем телом, норовя пнуть покусившегося на ее свободу захватчика.
– Эль! – снова зовет ее ненавистный голос. Расфокусированный взгляд Элинор останавливается на мужском лице с четкими и немного резкими чертами. – Прекрати. – требует он. – Хватит.
Узнав его, наконец, она делает глубокий вдох и затихает. Узнав – это, конечно, громко сказано. Мужчина, бесцеремонно скрутивший ее руки, для Элинор по-прежнему чужак. Похоже ей очень долго придется привыкать к тому, что лицо собственного мужа выглядит так… пугающе незнакомо, хмуро, мрачно и безэмоционально, и при каждой встрече напоминать себе, что Кристофер Хант вовсе не голубоглазый шатен с обаятельной улыбкой и ямочками на щеках, а хладнокровный тип, требованиями и пожеланиями которого переполнен журнал заметок в ее телефоне. Но, как бы там ни было, этот новый Кристофер – меньшее из зол по сравнению с остальными оказавшимися несуществующими фактами из семейной жизни Элинор Хант.
– Успокоилась? Могу отпустить? – серые глаза мужчины сползают с бледного лица жены на бешено пульсирующую вену на горле. – Не будешь драться? – последний вопрос звучит гораздо мягче.
– Я в порядке, – усердно стараясь выровнять дыхание, хрипло отвечает Лин.
Освободив хрупкие запястья, Кристофер выпрямляется, перестав, наконец, нависать над ней, но не встает, продолжая сидеть на кушетке, где ей и одной-то места мало. Какое-то время они просто пялятся друг на друга, не говоря ни слова. Крис – настороженно-изучающе, а Эль – с опаской и растерянностью.
Молчаливая пауза растягивается на минуты, и Элинор физически ощущает, как от статического напряжения у нее начинают шевелиться волосы на затылке. Ничего не скажешь – отличное начало нового этапа супружеской жизни.
– Это был не сон, – не выдержав, заговаривает Лин. Кристофер вопросительно выгибает бровь, благоразумно удержавшись от расспросов. – Я кое-что вспомнила… совсем немного. Пару эпизодов, – сбивчиво продолжает Элинор, понимая, что разговаривать с мужем-незнакомцем ей все-таки придется. От мысли, что им предстоит не только разговаривать, у нее болезненно сводит все внутренности.
– Какие именно эпизоды? – нейтральным тоном уточняет Крис.
– Я вспомнила клинику, – морально собравшись, без истерики и надлома отвечает Лин, непроизвольно прижимая ладони к животу и усилием воли прогоняя из мыслей душераздирающий финал своего воспоминания. Проследив за жестом жены, Кристофер заметно мрачнеет, отводя взгляд. Наверняка он в курсе нападения Дрю, решает для себя Элинор. Мужу в любом случае обязаны были сообщить об инциденте.
– Я привязывала простыней подушку к животу, – произносит Лин. Ей необходимо проговорит это вслух… чтобы поверить самой. – Я думала, что ношу под сердцем нашего ребенка… Сына. Джонаса.
– Эль, – пальцы Кристофера требовательно поддевают ее подбородок, вынуждая смотреть в серебристые глаза, похожие на зеркало, отражающее все что угодно, но только не мысли и эмоции владельца. – Мне жаль, что тебе снова приходится переживать эту боль, – искренне проговаривает Крис.
– Почему именно сейчас? – задается она вопросом, неустанно крутящимся в ее голове. – Разве три года – недостаточный срок, чтобы смириться? А дочь? Как я могла придумать Милли?
– Я не знаю, Эль, – качнув головой, говорит Крис. – Ты всегда держала все переживания в себе, и…
– Я чувствую их, понимаешь? – прижав ладонь к груди, дрогнувшим голосом признается Лин.
– Эль…, – пальцы мужа успокаивающе поглаживают скулы жены.
– Я слышу их, – со слезами на глазах говорит Элинор, и боль снова захлёстывает ее с головой. – Они в моем сердце. Никуда не делились. Три года… я их прожила. С ними.
Между супругами снова пролегает мучительная пауза. Лин было бы проще открыться, если бы он не был таким… нечитаемым.
– Меня забыть оказалось легче? – без упрека, скорее с усталостью отзывается Крис, опуская руку на свое колено. Эль облизывает пересохшие губы, в местах, где ее лица касались мужские пальцы, ощущалось легкое покалывание. Прислушавшись к себе, Элинор приходит к выводу, что больше не испытывает острого отторжения по отношению к мужу-незнакомцу. Хорошо это или плохо пока сложно понять.
– Я не забыла, это не так, – возражает она, в глубине души злясь на Криса, что он задал этот чертов вопрос.
– А как, Эль? – отвернувшись, он смотрит на пустой мольберт. – Ты стерла из памяти мое лицо, заменив его другим.
– Ты же не думаешь, что я сделала это намеренно? – восклицает Лин, с досадой глядя на четкий мужественный профиль Кристофера.
В собственных воспоминаниях его подбородок был чуть мягче, лоб немного уже, и у него не было таких выступающих скул. Ее Крис был обаятельным, улыбчивым и… простым, понятным, своим. А этот Крис – закрытая книга. И дело совсем не в другом лице. Этого мужчину она не знает, а значит, за эти три года что-то до неузнаваемости изменило его. Изнутри. Анездоровое подсознание Лин дополнило метаморфозы новой внешностью.
«Может, это я? Я сделала его таким?», – мелькает в голове Элинор нечаянная мысль. – «Что, если мое одержимое желание иметь детей сломало нас обоих, отдалив друг от друга? Как долго мужчина способен безоглядно любить женщину с психическими «особенностями»?»
– Я не могу не задать тебе вопрос, Эль, – изучающий взгляд мужа вновь останавливается на уставшем лице. И на этот раз она без пояснений догадывается, что псевдомуж имеет в виду.
– Я никогда тебе не изменяла, – без колебаний отвечает Лин, но на Кристофера произнесенные с искренностью слова не производят должного эффекта. Наверное, она бы тоже сомневалась на его месте. Черт, да она бы с ума сошла, если бы Крис перестал ее узнавать.
– Как ты можешь быть уверена? – негромко спрашивает он, и Лин, откинув неловкость, порывисто накрывает его ладонь своей.
– Я знаю, что это невозможно, Крис. Я не помню, как мы прожили последние три года, но ты видел надпись на портрете. Ее сделала я. «Самому важному человеку в моей жизни».
– Ладно, Эль, – помолчав, без особого энтузиазма произносит Крис. – Тебе не нужно мне ничего доказывать, – мягко высвободив свою руку, он собирается встать.
– Ты мне веришь? – Лин удерживает мужа, взяв за запястье.