Не он
Шрифт:
В случае с Элинор Хант никаких особых усилий для зачистки личной информации и не требовалось.
Соцсети она всегда считала злом, отнимающим у личности частичку индивидуальности. И у нее нет банковской карты, потому что все счета и покупки всегда оплачивал муж. Она никогда нигде не работала, если не брать в расчет увлечение живописью, которое она даже не пыталась монетизировать. И у нее нет подруг, кроме Тэмзин. Нет родственников, кроме мужа и его тетки. Отец Криса умер пять лет назад и тоже ничего уже не сможет подтвердить или опровергнуть. А приятели и подружки Элинор по
Боже, как так вышло, что вся ее жизнь в течение десяти лет крутилась вокруг одного единственного мужчины и контролировалась им же?
«Самому важному человеку в моей жизни…»
Теперь надпись на портрете приобрела зловещий смысл.
Почему она не задумывалась об этом раньше?
Ее все устраивало? Кажется, да. Именно так и сказал Крис.
Именно так и было в воспоминаниях о последних трех годах. Ее все устраивало, она была счастлива. Действительно была. По-настоящему. Элинор жила своими детьми и мужем и не нуждалась в присутствии других людей. Этот дом стал ее миром… Нарисованным травмированным воображением?
Почему? Какова причина?
Если все это было больной фантазией, то возникает ряд вопросов: зачем она придумала альтернативную реальность?
Почему сейчас?
Что произошло в день десятой годовщины свадьбы Кристофера и Лин?
И в какой момент случился перелом?
От бесконечных поисков ответов и гудящего роя мыслей в голове, Элинор все глубже увязает в хаосе предположений, большая часть из которых заведомо ложная.
Черт, да это гребаный тупик. Ей даже некому позвонить, спросить:
«Хей, подруга, ты помнишь моего парня Кристофера? Если скину тебе его фото, сможешь его узнать?»
Или ей стоит начать с совершенно иного вопроса?
Кому это нужно?
Если собственные воспоминания реальны, то какой мотив преследуют те, кто убеждают ее в обратном?
Какова цель?
И снова тупик.
Резкий звонок телефона вырывает Лин из потока скачущих мыслей.
– Да, – хрипло отвечает Элинор, даже не взглянув на имя на экране. В списке постоянных контактов не так много людей, чтобы теряться в догадках.
– Элли, это Тэмзин, – звучит голос подруги. – Никак не могу успокоиться. Постоянно думаю о тебе.
– Я в порядке, Тэм, – сухо отзывается Лин. – В сравнительном.
– Ты уже говорила с Кристофером?
– Да, – Элинор напрягается, с подозрением восприняв чрезмерное беспокойство Саммерс.
– И как он?
– Как ОН? – язвительно переспрашивает Лин. – Проблемы вроде как с моей головой, а не с его.
– Я переживаю за вас обоих, – искренне отвечает Саммерс. Ни одной фальшивой ноты, но как же трудно ей поверить.
– Не стоит волноваться, Тэм. Крис заверил меня, что мы справимся, как уже справились однажды.
– Элли, это случалось не однажды, – напряженно выдыхает Тэм. – У тебя бывали кратковременные провалы в памяти и после выписки из клиники. Несколько раз. Иногда на пару часов, самое большее – на сутки.
– Почему ты мне сразу не сказала? – ошарашено интересуется Элинор.
– Я говорила, но ты акцентировала внимание на другом.
– Да, Тэм, на другом, – голос Лин налился жесткостью. – На моих детях, которых я, оказывается, никогда не рожала.
– Твоя фантазия… о детях, она не лишена оснований, – сообщает Саммерс. – Ты и правда считала, что они спасли бы ваш брак с Кристофером. Для тебя это стало идеей фикс, и ты злилась на него, потому что он не был так одержим продолжением рода. Вероятно, твой мозг периодически выдавал желаемое за действительное.
– Как часто?
– Раз в два, три месяца, – сочувственно вздохнув, констатирует Тэм. – Мы держали это в секрете от твоего психиатра. Крис не хотел, чтобы тебя снова упекли в Святую Агату. Но так надолго, как сейчас, еще не было, не считая первого раза.
– О боже…, – бормочет Лин, запуская пальцы в волосы. – Неудивительно, что у Кристофера сдают нервы. Да, он еще святой, раз столько времени выносит рядом полоумную жену.
– Он тебя обидел? – с тревогой спрашивает Саммерс.
– Нет. Крис ждет меня в гостиной. Попросил надеть платье, что ты мне помогла выбрать.
– Я не помогала, Элли, – отрицает Тэм. – Наверное, это Кристофер купил его для тебя.
– Отлично, – мрачно ухмыляется Элинор. – Я, что, не в состоянии самостоятельно приобрести себе одежду? Подожди… а почему ты решила, что Крис может меня обидеть?
– Не уверена, что мне стоит тебе говорить об этом сейчас…
– Тэм, хуже точно не будет. В моей голове чертова черная дыра, и я хочу понять, какого хрена со мной происходит, – нервно огрызается Элинор.
– В последнее время на совместных сеансах ты жаловалась, что вы стали много ссориться из-за частых вспышек агрессии с его стороны.
– Он меня бил? – изумленно пытается выяснить Элинор.
– Боже, нет, – поспешно возражает Тэм. – Вы спорили по мелочам, и ты утверждала, что Крис постоянно срывается на тебя без всяких причин, – Саммерс замолкает на мгновение, чтобы окончательно «убить» Элинор следующей фразой: – Ты всерьез задумывалась о том, чтобы уйти от него.
– Я? Ты уверена? – недоверчиво переспрашивает Лин. – А как же все твои слова о его огромной любви ко мне?
– Так и есть. Я не сомневаюсь, что Кристофер тебя искренне любит, но, возможно, вы оба устали…И, – Тэм делает глубокий вдох, – Элли, ты подозревала, что у Криса кто-то появился на стороне.
– А ты как считаешь? – сглотнув горький комок, с тяжёлым сердцем уточняет Лин.
– Неважно, как я считаю, Элли. Я не только семейный психолог, но и твой друг. Ты сейчас в смятении, но поверь, я еще больше. Крис будет в ярости, если узнает, что я тебе рассказала, но это мой долг и как специалиста, и как человека, которому не все равно.