Не он

Джиллиан Алекс

— Как тебя зовут? — спохватившись, интересуется Элинор.

— Эм, — дружелюбно представляется девочка, протягивая маленькую ладошку между прутьями.

— Приятно познакомиться, Эм, а я Эль, — пожимая тонкие пальчики, Элинор улавливает приближающийся характерный шорох покрышек по гравию.

— Я знаю, — кивает Эм. Лин растерянно моргает, сомневаясь, правильно ли поняла малышку. — Кажется, меня нашли быстрее, чем я думала. — разочарованно вздыхает девочка, переключая внимание Лин на затормозивший в паре метров от ребенка черный внедорожник. Первым из автомобиля появляется суровый и крепкий на вид водитель, укомплектованный в строгий смокинг.

Грозно зыркнув на девочку, здоровяк открывает пассажирскую дверь, и оттуда выскакивает взволнованная брюнетка на высоченных каблуках.

— Так я и знала! Эм, я чуть с ума не сошла! — с тревогой причитает незнакомка. Лин с поднимающимся откуда-то из глубины души неприятием рассматривает, по всей вероятности, маму девочки.

Яркая внешность в купе с точенной безупречной фигурой, облаченной в дизайнерское платье нежно-пудрового оттенка, и роскошной гривой идеально уложенных волос делают ее похожей на очередную бьютимодель, демонстрирующую в инстаграм прелести гламурной жизни. Глядя на мать и дочь со стороны не трудно угадать, что обеих одевает один стилист. Они удивительно гармонично смотрятся вместе, и у наблюдающей за ними Элинор болезненно ноет в груди. А еще Лин не дает покоя сам факт появления незнакомого ребенка и его матери возле удаленного от города особняка.

— Эм, господи, что ты устроила! — восклицает молодая женщина, картинно всплеснув руками. — Мы же с тобой договаривались, что никаких концертов не будет! — взяв Эм за предплечья, она легонько встряхивает девочку. — Почему ты всегда все делаешь по-своему?

— Я должна была попрощаться! — раздражено топнув ногой, упрямо заявляет Эм.

— Поехали домой. Нам через час нужно быть в аэропорту, — сжав ладонь дочери, брюнетка тянет юную леди к урчащему внедорожнику.

— Самолет без нас не улетит, — фыркает девчонка, вырвав руку из крепкой хватки матери, подбегает к калитке. Светлые глаза Эм взволнованно горят, губы обиженно подрагивают.

— Это тебе, Эль, — шепчет она, просовывая между прутьями книгу, которую до этого так трепетно прижимала к груди. — Передай ему. Скажи, что я не забыла. Я буду помнить его и очень сильно скучать.

— Кому, Эм? — похолодев, хрипло спрашивает Лин, автоматически забирая книгу. Голова с каждой секундой кружится сильнее, внутри все дрожит от мелькнувшего в подсознании подозрения.

— Отдай ему, — нервно оглянувшись, шепчет девочка. — Он поймет.

— Эм, подожди… — отчаянно восклицает Лин, пытаясь удержать маленькую гостью за руку. Книга, переданная Эм, падает на землю, затерявшись в высокой траве.

— Мне нужно ехать. Прости, — сжав на прощание ее пальцы, малышка отстраняется. И рядом с девочкой сразу же оказывается тошнотворно красивая брюнетка с ярко-красными губами. Разглядев за живой изгородью и ржавыми решётками собеседницу дочери, она меняется в лице, в крупных, как спелые вишни, глазах проскальзывает смятение.

— Извините ее, пожалуйста, мы сегодня улетаем, — приятным голосом произносит мать беглянки, тщательно скрывая нервозность за вежливым тоном. — Наша семья навсегда покидает Штаты. Эм немного переволновалась. Мне очень жаль, что она вас потревожила.

— Постойте. Не уходите, пожалуйста. Скажите, почему Эм прибежала именно сюда? — вцепившись в прутья, спрашивает Лин.

— Нам пора ехать. Еще раз извините нас, — игнорируя вопрос, женщина берет девочку за руку и торопливо ведет к машине.

— Позаботься о нем, Эль. — оглянувшись, умоляет Эм, и Лин уверена, что видит в глазах девочки искренние слезы. —

Он — хороший. Намного лучше, чем мой дедушка.

— Кто — ОН, Эм? Скажи, кто ОН? — задыхаясь кричит Элинор, передвигаясь вдоль забора вслед за ребенком и его матерью. — Пожалуйста, скажи… — ее голос срывается.

— Твой муж, Эль! — отталкивая руки матери, громко произносит девочка, и ее бледное лицо в обрамлении черных кудряшек кажется удивительно взрослым. Элинор пораженнозастывает. — Не забывай об этом. Что бы ни случилось — не забывай.

— Да прекрати же ты! — приглушенно шипит брюнетка.

— Прости меня. Поехали. — опустив голову и отвернувшись от Элинор, Эм покорно вкладывает ладошку в руку матери.

— Пожалуйста, не уезжайте так! Объясните мне хоть что-нибудь, — отмерев, Лин отчаянно бьет ладонями по чёртовой запертой калитке, ломая вьющиеся стволы лианы. Сладкий аромат покачивающихся колокольчиков усиливается, обволакивая разум Элинор мутной пеленой. Она интуитивно отрывает пальцы от калитки, вытирая сок поврежденного растения о брюки. Пятится назад, чувствуя непривычную слабость в ногах.

Тем временем брюнетка, ее дочь и суровый водитель скрываются за тонированными окнами внедорожника, автомобиль резко срывается с места и в считанные минуты исчезает из поля зрения Элинор, оставив после себя грязно-серое облако пыли, раскачивающийся, словно под музыку, заброшенный сад и ворох выворачивающих душу подозрений.

Каждый новый вдох придает яркости танцующим цветам, густой аромат заполняет разум, шаги кажутся лёгкими, невесомыми, солнечные зайчики игриво подмигивают из-под каждого листа, от дивных птичьих трелей хочется блаженно закрыть глаза, растянувшись на траве, и никогда не просыпаться. Лин потерянно бредет по саду улыбаясь, как конченная идиотка, и понимая краем нетронутого токсинами сознания, что мультяшная муть в ее голове — ни хрена не норма. Ощущения напоминают о «веселых» днях, проведенных в Святой Агате. Время радужных единорогов и звучащих ото всюду голосов, один из которых оказался чертовски реальным.

«— У тебя есть какое-нибудь желание… Больше, чем остальные. Самое главное, за которое не жалко отдать миллион.

— У всех тут одно и то же желание, Элинор. Я могу отдать все, что имею, но никакие деньги не способны дать мне то, что я хочу.

— Ты хочешь вернуться домой?

— А ты, Элли? Ты хочешь этого?

— А если я не знаю, где теперь мой дом?

— Я покажу.

— Мне он понравится?

— Ты его сразу узнаешь.

— А как же ты? Что я буду там делать без тебя?

— Ты будешь ждать меня, Эль.»

— Замолчите! Я не хочу вас слушать! — сжимая виски ладонями, шипит Лин, падая на колени. Сильно ударившись о мраморные ступеньки, она тихо стонет, потирая ушибленное место. Боль проясняет мысли, расчищая разум от галлюциногенного мусора, и Лин постепенно осознает, что каким-то чудом выбралась из наркотического сада, потеряв по дороги сандалии, а теперь сидит на крыльце, сжимая в руке смартфон и неустанно набирая номер мужа, и не получая никакого ответа. Лишь длинные монотонные гудки, с каждой секундой пробуждающие в Элинор взбешенную ведьму.