Не он
Шрифт:
Его пальцы впиваются в женские плечи, оставляя новые синяки поверх старых. Он злится и не контролирует свою силу, а злость всегда мешает трезво и отстраненно взглянуть на ситуацию.
— Крис, ты понимаешь, что все это значит? — она пытается достучаться до его благоразумия. — Если это тот самый Дик, то мы в опасности. Он пациент психиатрической лечебницы, двинутый на всю голову шизофреник или маньяк, которому что-то нужно от меня.
— По-моему, тут все очевидно, — язвительно парирует Кристофер, отодвигая Лин от себя. — Ему нужно поиметь чужую жену.
— Он не обычный пациент, Крис, — не теряя надежды доказать мужу, что она не конченная идиотка, сдержанно объясняет Лин. — Дик находился в клинике на привилегированном положении. Ни с кем не контактировал, жил, как гребаный турист, а не больной на голову псих. Он свободно перемещался по всем отделениям, не соблюдал режим, убирал достающих его пациентов в отсек для буйных. Дик и сам обитал там, но его палата отличалась от той, в которой содержались другие больные. Она укомплектована, как люкс в Хилтоне. Панорамные окна, настоящая ванная комната, мебель премиум-класса…
— И постель наверняка двуспальная. Да, Эль? — жесткий взгляд мужа режет ее без ножа, задевая самые больные точки. — Сколько раз ты опробовала жесткость матраса? Удобно было? То, что приятно, я убедился. Его член тебе явно пришелся по вкусу. Во всех смыслах.
— Этого я не помню, — сконфуженно отвечает Лин. И это правда, всплывшиевоспоминания не зашли так далеко, но вероятность, что сексуальная связь с Диком началась именно тогда — очень высока. И, черт, Крис не может осуждать ее за это. Дик воспользовался психически больной женщиной, не способной адекватно воспринимать происходящее.
— Конечно не помнишь, — раздражается Крис и, обхватив ладонью ее скулы, вынуждает смотреть в сверкающие злостью глаза. — Ты слышишь, что за бред несешь, Эль? В Святой Агате лечатся поехавшие домохозяйки, алкоголики, наркоманы и заигравшиеся в компьютерные игры имбицилы. Никаких сексуальных маньяков, содержащихся в особых условиях, там нет и быть не может. Это заведение другого уровня.
— Я тоже так думала. Я смеялась, когда Венди предупреждала, что с этим пациентом лучше не связываться.
— Венди?
— Девушка с синими волосами. Мы иногда болтали.
— Тоже пациентка? — ухмыляется Крис. Сердце Лин обречённо сжимается, и она чувствует, как улетучивается собственная уверенность. Он не слышит ее, не верит, зациклен на своем уязвленном мужском достоинстве, отрицая все представленные доводы Лин в свою защиту.
— Почему тебе просто не проверить мои слова? — измученно обращается она к мужу. — Давай поедем в Святую Агату и выясним, кто такой пациент F602299, содержался ли он в лечебнице в то время, когда я проходила лечение, и где он находится сейчас.
— Хочешь поехать прямо сейчас? — нейтральным тоном интересуется Кристофер.
— Да, я готова, — поспешно кивает Лин.
— Время три часа ночи. Завтра утром у меня важная встреча.
— На кону моя жизнь! — эмоционально восклицает Элинор. — А ты снова думаешь только
— За три года твой псих тебя не убил, — резонно замечает Кристофер, продолжая смотреть на нее, как на полоумную истеричку. — Зачем ему это делать сейчас?
— Ты его избил, он мог затаить обиду, — выдвигает Лин первую пришедшую на ум версию, сама осознавая, насколько глупо она звучит.
— Дом под охраной и видеонаблюдением. Я перепрограммирую систему и на сутки отменю все имеющиеся пропуска, кроме твоего и моего. — непреклонно озвучивает Крис свои грядущие планы.
— А Дональд и Тереза?
— Завтра обойдёмся без них.
— То есть ты оставляешь меня абсолютно одну? — недоверчиво спрашивает Лин. — После всего, что я тебе рассказала? После всего, как мы выяснили вчера в Массимо?
— Дома ты в безопасности, Элинор, — уверенно заявляет Крис. — Любая попытка проникнуть за границы нашей территории автоматически подаст сигнал в полицию, и через две минуты здесь будет наряд.
— А если его это не остановит? Если он найдет способ добраться до меня? — испуганно бормочет Лин.
— Ничего плохого не случится, Эль, — убедительным тоном заверяет Кристофер. — Завтра я постараюсь освободиться пораньше, и мы поедем в клинику, но не для того, чтобы искать пациента с номером F602299. — говорит он, и глаза Лин расширяются от недоумения. — Тебе придется пройти обследование у доктора Грин, — отрезает Крис. — Мы расскажем ей обо всем. Сделаем это вместе, и она назначит новое лечение.
— Крис…, — сквозь слезы выдыхает Элинор.
— Так не может больше продолжаться. Элли, черт, я сам чувствую себя сумасшедшим, слушая всю эту чушь, что ты несешь изо дня в день.
— А если я говорю правду? — отчаянно восклицает Лин.
— Если ты говоришь правду…, — сосредоточенным тоном подхватывает Кристофер, — Скарлетт Грин подтвердит, что пациент с именем Дик существует, и тогда мы обратимся в полицию.
— Обещаешь?
— Ну, конечно, — мягко произносит Крис, взяв ее лицо (жены) в ладони. — Я не оставлю тебя. Никогда. Даю слово, Эль.
— Я люблю тебя. Господи, я так сильно люблю тебя, — всхлипнув, шепчет Лин, прижимаясь солеными от слез губами к его сомкнутым губам.
Ей так необходимо сейчас ощутить его близость, тепло, неукротимую страсть, что полыхнула в ее крови от простого поцелуя, потекла по венам, захватывая каждый укромный уголок тела. Укрыться в их общем безумии, затеряться до утра, забыв о том, что их брак давно и безнадежно разрушен.
Они все ошибались: Келли, Тэм и она сама. Не будет никакого чистого листа. Кристофер Хант не даст ей второго шанса, но его слова о том, что он никогда ее не оставит, дают мнимую надежду, за которую так хочется зацепиться. Крис может остаться с ней, пройти этот страшный путь до конца, но не из-за безусловной любви, а из жалости, чувства долга, ответственности... Любовь не живет на осколках предательства, любовь не прощает ложь, не забывает боль, не подставляет вторую щеку после нанесённого удара.