Не остаться одному
Шрифт:
– Это… там, да?
– Да, – ответил я, не поворачиваясь. – Это от палки. Тот, кто называл меня своим рабом, бил меня палкой. Как плохой хозяин бьет собаку.
– Бедный ты мой… – Руки Танюшки обвили меня за шею сзади, щека легла на плечо. – Как же ты вытерпел…
– Не в боли дело… – начал я, но Танюшка меня перебила немного удивленно:
– Но я и не о боли…
Я повернул к ней голову и увидел в ее глазах понимание.
– Спасибо, – выдохнул я. – Понимаешь, Танюшка, я ведь его убил.
«– Тима! – неожиданно мягко сказал Гейка и взял товарища за руку. – Что это? Ведь мы же ничего плохого никому не сделали. А ты знаешь, если человек прав… – Да, знаю… то он не боится ничего на свете. Но ему все равно больно».
Я удивленно повернул голову к Танюшке.
– Это же «Тимур и его команда», – напомнила она мне книжку, которую я очень любил.
– Да… – медленно сказал я. – Ему все равно больно… Тань, ты меня держи, ты меня не отпускай! – почти выкрикнул я и порывисто зарылся лицом в ее волосы.
С утра жарища была такая, что я невольно удивился: неужели вчера была осенняя унылая погода?
– Глянул карту: сверю-ка. Ан нет – не Америка, А остров Буян, будь он окаян… —пробормотал Басс, стоявший возле сходней. Девчонки вышли нас провожать, и я в напряжении ждал, что Люси – как минимум она! – попросит нас остаться.
Но она так и не попросила. И я не выдержал – сам сказал:
– Если встретим ваших – обязательно скажем, что вы ждете.
Глупость я, конечно, сказал, как почти всегда бывает, когда мы хотим утешить, но не знаем как. Однако канадка улыбнулась и кивнула:
– Да, конечно… Попутного ветра…
– Три десять! – заорал с лодки Колька. Раде размеренно греб. Когг полз очередной протокой.
– Ты похож на капитана Смоллетта, – заметил я Джеку, державшему кормовое весло. Он в самом деле стоял, широко упершись в палубу ногами и поглядывая то вперед, то на убранный в одну четверть парус и болтающуюся в «ласточкином гнезде» Танюшку. Разве что Смоллетт не ходил голый по пояс и босиком.
– Это из «Острова Сокровищ»? – уточнил Джек. Не ожидая ответа, добавил: – Еще дюйма три – и заскребем дном по капусте…
– Как бы вообще не пришлось буксироваться обратно, – заметил Анри, висевший на ванте за кормой. Пахло смолой, мокрым деревом и лесом с берегов.
– Не каркай, – пробормотал Джек и рявкнул: – Докладывайте, не молчите!
– Три пятнадцать! – отозвались спереди.
– К повороту оверштаг! – завопила сверху Танюшка. Джек крикнул в ответ:
– Ты знаешь, что такое оверштаг?!
– Не-а! – отозвалась она. – Просто впереди протока направо поворачивает!.. Ой, уронила!..
На палубу упала куртка. К ней тут же ринулись Ленька с Димкой и приволокли ее мне.
– Три десять! – крикнул Колька. Танюшка, свесив голову вниз, обратилась ко мне: – Олег, принеси куртку!
– Ничего себе. – Я слегка обалдел от такой заявки и, вскинув голову, ответил: – Тань, зачем тебе куртка?! Жарко же!
– А как я вниз полезу?! – отозвалась она. Я опустил голову и встретился с невозмутимым взглядом Джека. Только на самом дне его глаз подрагивала усмешка.
– Нарочно сбросила, – пояснил я.
Джек перевел взгляд куда-то вдаль.
– Давай я подниму, – безо всякой задней мысли предложил Димка.
– Иди ты… – уныло сказал я, меряя взглядом мачту. Шестиэтажный дом… Я меланхолично представил себе, как меня «заклинит» где-нибудь на двух третях высоты, и я буду покачиваться с мачтой вместе, пока меня будут снимать тросом…
Никогда в жизни я ничего не делал «на слабо», чем очень удивлял друзей и приятелей. Но здесь-то речь шла не о «слабо»… Хотя эта негодяйка, конечно же, сбросила куртку нарочно.
– Три пять! Осторожней!
– Три пять, – повторил Джек. Он уже забыл обо мне, да и от остальных можно было как-то отшутиться… а вот Танюшка обидится.
– Полезу, – сообщил я, завязывая ее куртку вокруг пояса.
– А-га… – рассеянно ответил Джек. – Сколько? Не молчите, козлы!
– Три пять! Течение на повороте!
Джек еще что-то пробормотал, но я уже не слышал, потому что шел к мачте. Подергал левый трап. Скажи сейчас кто-нибудь хоть слово – я бы, наверное, полез в драку. Но все или занимались своими делами – или по крайней мере бездельничали, и мне ничего не оставалось, кроме как поставить ногу на первую ступеньку, долбаную выбленку, так их, кажется, называют…
И полез, ощущая себя Тигрой из «Винни-Пуха». Глядеть я старался только вверх, где в ясном небе с каждой секундой все сильней раскачивалось «ласточкино гнездо». Или все-таки «воронье гнездо»?.. Как правильно-то?..
– Три пятнадцать! – гаркнули внизу, и я невероятным усилием воли заставил себя не глядеть вниз. Ступеньки резали ноги.
– Привет, – Танюшка открыла внутрь небольшую дверку, и я, ввалившись туда, захлопнул ее ногой. С трудом сказал, не поднимаясь с корточек:
– Спасибо тебе, любовь моя.
– Ага, – не без злорадства заметила девчонка, не спеша надевать куртку, – вот я и вижу тебя испуганным… Олег, тут так красиво, да встань же, посмотри!
– Ни за что, – решительно сказал я, с ужасом думая, что мне придется перед тем, как спускаться, посмотреть вниз.
– Ты правда очень боишься? – Танюшка обернулась ко мне, и лицо у нее было уже не насмешливым, а немного удивленным и раскаивающимся. – Оле-ег… ой, прости, я же… правда, что ли?!
– Нет, я шучу так, – сердито ответил я, берясь рукой за бортик. Мне пришлось сделать усилие, чтобы встать. – О-ох-х…