Не отпускай мою руку
Шрифт:
Она прицеливается.
— Положи девочку, Марсьяль. Положи ее — или я выстрелю.
46
Трупная канава
16 ч. 14 мин.
Высохшее русло ручья в Линь-Паради жители поселка превратили в сточную канаву, в свалку, куда бросают все ненужное и грязное. Ржавые канистры, дырявые шины, телевизор без экрана, заплесневелые газеты, десятки пустых бутылок, продранный диван с торчащими наружу пружинами, пенопласт, картон, железо, стекло, дерьмо — омерзительная каша, которую каждая гроза гонит вниз, к океану; здесь же трупы кошек, собак и крыс.
И труп Имельды.
Валяется среди отбросов.
Кристос спустился в овраг, стоит обеими ногами в мерзкой жиже, прижимает к груди уже остывшее тело. Ему хочется кого-нибудь убить, кинуть бомбу, хочется, чтобы сюда хлынул поток раскаленной лавы; ему хочется быть богом, хочется устроить ливень на сорок дней, вечно плакать, поднять ураган, вызвать прилив; снять остров одним движением рубанка, чтобы тонны воды, земли и дерьма с наветренной стороны выплеснулись на другой берег; хочется поглотить все расы, все племена, всех обычных людей с кожей любого цвета, из хижин и вилл.
Муса Дижу стоит на тротуаре над канавой и не осмеливается произнести ни слова. Его широкая заговорщическая улыбка застыла, когда он увидел, как Кристос выскочил из полицейского пикапа и побежал.
Вытащил свое удостоверение и рассек толпу.
И страшно завыл, как пес.
Кристос опускается на колени. Запускает руки в длинные курчавые волосы Имельды. Подобно пробуждающемуся чудищу, его чутье охотничьей собаки выходит из долгой спячки.
Все вопросы, которые он себе задает, натыкаются на стеклянные стены.
Кто мог убить Имельду?
Почему?
Зачем ее понесло в эти трущобы почти сразу после того, как она вышла из полицейского участка в Сен-Жиле, после того, как они расстались?
Что будет с ее детьми?
Полицейский старается отогнать от себя воспоминание об этой пятерке.
Гордый взгляд Назира. Тонкие ноги Дориана, на которых болтаются слишком широкие шорты. Робкий и сосредоточенный взгляд Амика за очками в погнутой оправе. Заливистый смех Жоли, когда он качает ее на коленях. Большие круглые глаза Долены, лежащей в коляске.
Пятеро детей, которым он должен сообщить об этом.
Кто мог убить мать семейства, так любившую любовь?
Толпа над оврагом растет. Старики в соломенных шляпах, сопливые мальчишки в драных майках, причитающие или ухмыляющиеся креолы. Все они, должно быть, считают Имельду жертвой вспыльчивого мужа.
Ничего особенного, обычное дело, хотя плачущий полицейский — это все же непривычно.
Дижу дружески протягивает ему руку.
— Иди сюда, Кристос. Давай я помогу тебе вылезти, ты не можешь ее воскресить.
Кристос не двигается с места. Он шарит в кармане, ищет мобильник. Ему надо позвонить Назиру. Он самый старший. Он позаботится о мальчиках и о Жоли. И о маленькой Долене тоже. Кристос натыкается на какой-то мягкий пластиковый пакетик и понимает, что это конопля, которую он утром конфисковал у Назира.
Имельда на этом настояла. Она в шесть утра встала перед дверью и не выпускала Кристоса из дома до тех пор, пока он не нашел коноплю, — это оказалось легко, пакетик был под матрасом.
Назир, пятнадцати лет. Курит замал. И продает. Сирота.
Он будет отвечать за четырех братьев и сестер?
Надо, чтобы он хотя бы сам за себя отвечал. И прежде всего — чтобы не переключился на кокаин.
Кристос думает о маленькой Жоли в платье как у принцессы, которое сшила ей мама. О Дориане и Амике, которым Имельда обещала, что спустится с ними к морю, как только они научатся ездить на двухколесном велосипеде. Он думает про карри, которого детям больше не есть, и про овощи, которые сгниют на грядках, и про хижину, которая скоро развалится.
Сам в это не веря, Кристос говорит себе, что у детей, может быть, найдется дядя или еще какой-нибудь родственник, взрослый человек, на которого, по крайней мере, можно будет рассчитывать. И государство о них позаботится.
Он сжимает в руке мобильник. Приближает его к губам, он не знает, что сказать Назиру, он не знает, кто поднимет трубку. Он задумывается, правильно ли вообще звонить. Хватит ли у него когда-нибудь мужества вернуться в дом Имельды?
Кристос смотрит на экран мобильника.
Он пропустил звонок!
Он проводит большим пальцем по экрану, читает имя звонившего.
Айя.
И он пропустил не один звонок, а пять.
И еще получил смс.
Перезвони мне, какого черта.
Кристос машинально выбирает в меню «вызвать».
В ухе у него взрывается пронзительный голос Айи.
— Кристос, твою мать, куда ты подевался? Я раз двадцать звонила в участок. Ты где? Есть очень срочное дело.
— Говори, я слушаю.
Айя немного помолчала, словно удивившись покладистости своего помощника.
— Звонил управляющий автомобильным прокатом, он только что нашел машину, которую брал в аренду Марсьяль Бельон! Слушай, Кристос, с тобой все в порядке? У тебя голос какой-то странный.
— Айя, за меня не волнуйся. Я справлюсь.
— Ты уверен? Какой-то ты не такой. Ты где? Еще что-то случилось?
Кристос повышает голос.
— Потом, Айя. Рассказывай дальше про машину.
— Никогда не угадаешь, где управляющий нашел эту «клио». Бельон оставил ее на стоянке агентства, среди других автомобилей! Меньше чем в трех сотнях метров от отеля. Если бы час назад другой клиент не приехал возвращать машину, они до завтра ничего бы не заметили. Что ты об этом думаешь? Кристос, ты меня слышишь?