Не пожелай ни дождика, ни снега
Шрифт:
– Мам, я чистил картошку, а мне говорят, что ты приехала. Почему не предупредила? – с полным ртом пытался говорить Лешка.
– Сынок, я все бегом, бегом, даже телеграмму дать не успела.
– Мам, а мы уже на аэродроме были, самолеты видели, там курсанты четвертого курса на них летают. А сразу после присяги у нас парашютные прыжки будут, мы уже наземную подготовку проходим. А еще после присяги в караул начнем ходить, мы уже устав учим.
Лешка говорил взахлеб, одновременно набивая себе рот едой. Мать смотрела на него, и слезы катились у нее по щекам. Ей никак не верилось, что ее мальчик, ее Лешенька уже взрослый, что скоро ему доверят автомат, и он будет прыгать с парашютом. Ей казалось все это ужасно опасным, и она даже пожалела, что не отговорила сына от этого училища. Но в глубине души она гордилась, что ее Лешка поступил и скоро будет летчиком. Она вспомнила, как знакомая почтальонша позвонила ей в библиотеку и заорала в трубку:
– Надя, Надя, твой телеграмму прислал, поступил он, представляешь, летчиком будет. А ведь из нашего поселка еще никто не поступал. Радость-то какая, мне из Грозного диктуют телеграмму, а я не пойму, какая фамилия, а когда текст прочитала, что в летное училище поступил, сразу поняла – твой.
Она еще что-то говорила, но Надежда ее не слышала. Огромное напряжение, которое давило на нее весь месяц, отступило, и ей стало так легко, так радостно на душе, что она встала из-за стола, расправила платок на плечах, и тихо напевая мелодию кадрили, пошла в пляс по библиотеке. Единственная посетительница, учительница литературы Зоя Петровна, ошалело зашептала:
– Надя, что с тобой, Надя, тебе нехорошо?
– Поступил, поступил, – нараспев затянула Надежда, притоптывая каблуком.
– Кто? Лешка поступил?
Она соскочила с места и принялась поздравлять Надежду, говоря, какая приятная новость и честь для школы.
Вспоминая это, Надежда невольно улыбнулась, подкладывая сыну очередную вкуснятину. Скоро Лешка насытился и вспомнил своих друзей.
– Мам, ты мне дай немного курицы да фруктов, я пацанам отнесу, они там за меня картошку чистят.
Они еще посидели немножко, и вскоре сын заторопился к товарищам. Взяв сумку с гостинцами для друзей, Лешка пошел в столовую, а Надежда отправилась в гостиницу.
В воскресенье весь первый курс, переодетый в парадную форму, стоял на плацу. Ровно в десять часов подошел начальник училища, и командир батальона скомандовал:
– Батальон, равняйсь, смирно.
И, красиво чеканя шаг, подошел к начальнику училища.
– Товарищ генерал, курсанты первого курса для принятия присяги построены. Командир батальона полковник Балашов.
Начальник училища повернулся к курсантам и поприветствовал их:
– Здравствуйте, товарищи курсанты!
Лешка стоял, вытянувшись, как струна. Ему казалось, что все смотрят только на него.
– Здравия желаем, товарищ генерал, – прогремел строй.
Начальник училища выступил с короткой речью, после чего прозвучала команда приступить к принятию присяги.
Лешка стоял в строю ни жив, ни мертв. Все тело было напряжено. Больше всего он боялся забыть слова присяги. Наконец прозвучала команда:
– Курсант Понамарев, выйти из строя для принятия присяги!
Лешка строевым шагом вышел на середину строя.
– Я, гражданин Советского Союза…
Казалось, знакомые слова зазвучали по-другому. Лешка вдруг почувствовал себя взрослым. Вдруг понял, что автомат в его руках настоящий, что священные слова военной присяги обязывают его отдать жизнь за свой народ, за свою мать, отца, брата Кольку. И от всего этого его голос становился тверже, слова резче. Закончив чтение присяги, Лешка встал в строй.
– Ну, ты герой, как по телеку диктор выступал, – шепнул стоящий сзади Ахмед.
Он пропустил слова Ахмеда мимо ушей, стараясь отыскать в толпе мать.
Наконец он увидел ее. Мать стояла такая одинокая, маленькая, что казалось, толпа раздавит ее.
Наконец прозвучала долгожданная команда: разойдись, и Лешка бросился к матери.
Получив положенные поздравления, курсанты с родителями направились через проходную в город. Лешка и Ахмед, радостные, шли рядом с Надеждой, козыряя налево и направо проходящим офицерам.
– Лешенька, а у меня через час автобус, – дрогнувшим голосом сказала мать.
– Как автобус? Почему так скоро? – удивленно спросил Лешка?
– Ребята, пойдемте, присядем, – Надежда свернула в сквер.
Увидев свободную скамейку, она села.
– Сядьте, ребята, – каким-то глухим голосом сказала мать. – Леш, две недели назад умер папа.
Лешка тупо уставился на мать, горло перехватил спазм, на глаза навернулись слезы.
– Что случилось, почему так неожиданно, почему похоронили без меня? – почти прокричал Лешка.
– Лешенька, у него случился инсульт, умер он сразу. Как я могла сказать тебе, ведь ты сдавал экзамены, – ответила Надежда, вытирая платком слезы.
Ахмед обнял Лешку за плечи, и мальчишки заплакали. Надежда не стала им мешать. Успокоившись, Лешка сказал:
– Мам, надо идти, а то не успеем на автобус.
– Какая несправедливость, ведь он так мечтал о том времени, когда Лешка станет курсантом, – тихо сказал Ахмед.
– Я верю, он знает об этом, – ответила Надежда.
Подавленные, они пришли на вокзал, который находился недалеко от училища. Автобус уже стоял на перроне.
– Ладно, ребята, давайте прощаться, – Надежда расцеловала обоих и села в автобус.
В автобусе она молча смотрела в одну точку, и по ее щекам текли слезы.
– Вам нехорошо? – спросила сидящая рядом украинка.
– Сейчас все пройдет, – отрешенно сказала Надежда и незаметно для себя рассказала посторонней женщине все, что наболело в ее душе. И, как часто бывает, соседка поделилась своим. В общем, когда подъезжали к городу, они болтали как старые подруги. От этого разговора им обеим стало легче. Совсем немного бывает нужно иногда человеку – только чтобы его выслушали. И зачастую хороший собеседник бывает лучше доктора.