Не позволю себя завоевать
Шрифт:
– Не сомневаюсь, что захочешь сделать это, – склонился еще ниже к моему лицу, настолько, что пришлось спешно отворачиваться, чтобы не соприкоснуться с его губами, начавшими шептать. – Все вы этого хотите. И все одинаковые!..
Что?! Он, кажется, нанес мне сейчас особенную обиду. Богиня, прости, но нестерпимо хочется упомянуть дьявола. Ведь этот его сын… этот негодяй… да он возомнил… этот варвар смел подумать…
– Работой своей, господин! Я очень известная мастерица в Дартии, – хотела от него отодвинуться, откатиться, да некуда было. Вот и говорить приходилось в сторону, а не в его
Слова клятвы произносить, лежа под почти прижимающимся к тебе телом мужчины, мне еще никогда не приходилось. Как в прочем и… но, вообще-то, сейчас дело было в другом. Я поклялась совершенно серьезно. И в голове моей созрел просто гениальный план. Вот только… с варварами ранее мне тоже дела иметь не приходилось. Насколько они могли отвечать за свое слово? И вообще, пойдет ли на соглашение Ингвар?
– Работой?.. – до него отчего-то плохо доходил смысл. Вот тугодум! – То есть… гобеленом?
И этот гад засмеялся. Совершенно дико так захохотал. И меня чуть не раздавил, когда покачнулся, так зашелся весельем, правда, слава богине, быстро опомнился и скатился прочь. Но улегся рядом на бок, подпер свою варварскую голову под подбородок и обвел мое помятое тело невыносимо обжигающим взглядом, хорошо еще глаза прищурил, а то точно воспламенил бы на мне платье.
– Ты считаешь, что меня может устроить такая расплата, как гобелен?..
– Ну!.. Я имела в виду вышивку гладью, вообще-то. Именно в ней сильна необыкновенно. А техника создания гобеленов…
Объяснить ему отличия в порядке выполнения этих двух работ он не дал. Сам резко вскочил с кровати и меня рывком на ноги поставил.
– Идем! – и потянул за руку так, что я слетела с места и уткнулась носом ему в плечо. – Я тебе сейчас кое-что покажу. Пока ты плескалась в лохани, разгрузили телегу с моей долей за этот поход. Она свалена кучей в левом углу хранилища. А все остальное… в общем, сама сейчас все увидишь…
Ингвар рывком распахнул какую-то массивную дверь, потом еще несколько, проволок по коридору, освещенному узкими длинными, как бойницы окнами.
– Смотри под ноги… здесь ступени.
– Это вход в подвал?
– Да. Сокровищница там. Занимает почти половину подвала.
– А в другой, что?
– Почему спрашиваешь? Обчистить меня и не пытайся. Силенок не хватит ту дверь открыть… Вот! Заходи…
– Я имела в виду… храм… – слова замерли в горле, когда передо мной со страшным скрипом отворили дверь в помещение, равное по площади нашему главному замковому залу.
И почти все оно было завалено добычей этого варвара. Это же!.. Это же были горы золота и серебра, произведения искусства стояли, лежали, были завалены всякими там подсвечниками, посудой, коврами, оружием… О, богиня! Слева от себя рассмотрела парный портрет своих родителей в позолоченном багете. Он накренился вбок, на нем повис смятый гобелен, который украшал когда-то будуар матушки…
– Вот! Видишь, сколько здесь всего, а ты сказала, что вышьешь мне еще одну тряпку?
– О нет! – проговорила сдавленно и сжала кулаки. – Я ничего не стану теперь вышивать! – глаза мои как сами нашли мербийский изогнутый меч, что валялся неподалеку и был без ножен. Не «ортонтар», конечно, но тоже сгодится. – С такими, как ты, не договариваются!
Мне казалось, что действовала мгновенно. Вот рванулась к мечу, схватила, распрямилась, повернулась…
– Стоять! – крикнул Ингвар и выбил у меня из рук оружие. Что еще невыносимее, каким-то горшком, усыпанным камнями. Обезоружил, развернул к себе спиной, прижал. – Все же я не ошибся, детка. Ты та еще, горячая штучка. Но я люблю женский темперамент в постели, а не… А чего это ты взбесилась? – была уверена, этот гад на том вопросе прищурил свои потемневшие глаза. – Что здесь тебя так… возбудило, малышка?
– Пусти! – затрепыхалась, а он вдруг взял и отпустил. – Что бы ты сдох! Чтобы тебя поглотил ад!..
Вот и встали теперь напротив друг друга и принялись смотреть глаза в глаза. У меня еще и грудь ходила туда-сюда от волнения, смешенного с негодованием, а у него… он снова смеялся надо мной?
– А знаешь, ты все же не похожа на других. Да. В тебе что-то есть. Особенное. Что даже не хочется сворачивать эту изящную шейку. Рано. Потому что захотелось разобраться, что за бес в тебе сидит…
– Глупость! Я предана богине! Являюсь послушницей храма Рукпи!
– Монахиня? Такая же, как из меня пахарь! Нет, милая, ты врешь. Я чувствую это. И знаешь, подумаю над твоими словами. Про ту расшитую тряпку…
– Варвар! У него здесь гобелены гниют и рассыпаются, а он только и знает, как шкуры выделывать и их на пол бросать!
– Потише, девушка! Не то!..
– Убей! Или сама это сделаю, если велишь поставить клеймо…
– Так, так! О самоубийстве заговорила. А глаза-то как блестят! Дикая кошка, агрис, никак не меньше. И ладно, идем!..
– Куда теперь? – мне отчего-то сделалось страшно, когда он снова ухватил за руку и потянул за собой. Странно! Убить себя сейчас и здесь, казалось бы, могла с легкостью, а идти за ним…
– Скреплять клятву. Как ты хотела.
– Какую?
– Уже не помнишь? Вот же… женщина! А кто клялся, что сотворит шедевр?
– И где скреплять станем? – почти бежала за ним по коридорам, не поспевая за широким шагом. – А главное, как?
– Кровью, разумеется.
– А?..
– В храме! Называешь меня варваром, а сама ничего не знаешь об ангрийцах. Вот! Это домашняя молельня.
Он вошел в какую-то темную комнату, затащил в нее за собой меня и быстро зажег свечу о тлеющие угольки в небольшой жаровне. Фитилек разгорелся, а я заметила грозный мужской лик, смотрящий на меня с фрески на стене.
– Это Обин. Протяни руку над алтарем. Не бойся, это не свадебный ритуал! Я не глупец, чтобы ошалеть от твоей «необычности» и потерять голову от смазливого личика. И уж точно ни за что не свяжу себя священными узами с чужестранкой. Мы здесь, чтобы дать обычные клятвы. Ты, моя рабыня, побожишься, что создашь бесценную для меня вещь, а я, что за это не стану тебя клеймить. Но если твоя работа окажется сомнительного достоинства, то… то станешь мне каждый вечер мыть ноги перед тем, как ложиться в постель. Согласна?