Не приходя в сознание
Шрифт:
— Вас понял, — сказал Пичугин и повесил трубку.
9
Рожнов вошел в кабинет Демина и, не проронив ни слова, положил перед ним бланк с печатным текстом. Это был ответ из соседней области. «На ваш запрос, — прочитал Демин, — сообщаем, что второго марта сего года ограблен универмаг Новоорловского района. Похищено большое количество часов наручных, сувенирные товары, ювелирные изделия. Преступники скрылись, ведется расследование».
— Ровно десять дней назад, — сказал Рожнов. — И больше нигде ничего. Из других областей пришло не то два, не то три ответа — пусто.
— Надо ехать, Иван Константинович. Ювелирные изделия... Понятие растяжимое. У них должны остаться документы, накладные... А у нас есть кулончик... Вдруг совпадет?
— Ну что ж, поезжай. Дорога недальняя, обернешься быстро. Тебе ни о чем не говорит список похищенного? Смотри — ювелирные изделия, сувенирные товары, это совсем из другого отдела, часы наручные...
— Да что тут думать, Иван Константинович! Новички работали. Дорвались до витрин и давай сгребать все, что под руку попадется. Ошалели они там в универмаге, что ли? Что такое сувениры? Кувшинчики, платочки, карты игральные, свистульки, рюмки... Выбор, слава богу, так беден, что все по пальцам можно перечислить.
— А как ты все-таки понимаешь эту зловещую находку при вскрытии? — Рожнов уселся на стул, положив руки на спинку.
— Как понимаю... Глотают золото нечасто и каждый раз делают это, чтобы вещь спрятать, когда нет возможности спрятать иначе. Не исключено, что Дергачева попросту сперла этот кулончик или, взяв, не нашла в себе сил отдать.
Рожнов встал, поставил стул к стене, направился к двери. Остановившись у самого выхода, обернулся.
— Видишь ли, Демин, нам с тобой приходится иметь дело с самыми заурядными представителями рода человеческого. И если уж они чем-то отличаются от прочих, то своей нетерпеливостью в получении благ. Прыгнуть выше головы — это тяжелая работа, не каждому по плечу. Да не все и стремятся к подобным прыжкам. Большинству вполне достаточно выглядеть, а не быть. Но все дело в том, — Рожнов поднял указательный палец, стараясь придать значение своим словам, — что б ы т ь проще, нежели к а з а т ь с я. Понимаешь?
— Откровенно говоря — смутно.
— Если человек что-то собой представляет, если он художник, мастер, спортсмен из ряда вон, он уже е с т ь. Он может обойтись и без золота, без джинсов, без машины. У него все тут! — Рожнов постучал громадным кулаком по необъятной своей груди. — Если ничего собой не являешь, ты вынужден к а з а т ь с я. А это очень накладно, Демин, — к а з а т ь с я. Ты уже не можешь позволить себе ходить как все люди, ты вынужден гоняться за кольцами и кулонами со знаками зодиака, а если совсем дурак, вынужден ходить по улицам с включенным магнитофоном, водить на поводке диковинную собаку... Вынужден. И человек теряет самообладание, его охватывает нетерпение. И так хочется одним махом достичь всего, на что другие кладут годы. Одним махом. И все, ты на белом коне. И пусть другие догоняют. Вспомни, с кем мы имеем дело чаще всего — это люди, потерявшие самообладание. Им кажется, что только от решительности зависит их будущее, только от их дерзости зависит, как скоро прискачет белый конь, на котором можно разъезжать по жизни.
Не ожидая ответа, Рожнов вышел, хлопнув за собой дверью.
И тут же дверь снова распахнулась.
— Тут к тебе посетители, — сказал Рожнов, пропуская в кабинет пожилую женщину. — Завтра с утра можешь выезжать. Пока.
Женщина подошла и осторожно положила на край стола листок бумаги. Демин издали узнал повестку, которую вчера разнесли по квартирам.
— Вот пришла по вашей бумажке...
— Очень хорошо. Мы ждали вас.
— Меня?
— И вас лично, и ваших соседей.
— Уже кто-то приходил? — не удержалась женщина от вопроса.
— А как же! Мы со многими говорили. Надеюсь, что и вы кое-что интересное расскажете, а? Простите, как вас зовут?
— Лина Тихоновна Скворцова. — Женщина полезла в сумочку, вынула бумажный пакетик, развернула его и рядом с повесткой положила золотое кольцо.
«Почин есть! — обрадовался Демин. — Завтра будет с чем ехать. Трудно было сказать наверняка, но и эта вещица казалась новенькой. Ничего, эксперты разберутся».
— Откуда оно у вас?
— Купила, — просто ответила Скворцова. — Пришел человек, предложил... Я и купила.
— Кто предложил?
— Не знаю, стоит ли называть... Будет ли это с моей стороны порядочно...
— Дергачев?
— Он, — кивнула женщина. — Уж коли вы сами знаете... Надеюсь, я не совершила ничего предосудительного, купив у него это кольцо? Дело в том, что у меня внучка... День рождения... Хотелось порадовать...
— Сколько вы за него отдали?
— Право же, не знаю, что вам и ответить... — Видимо, вопрос показался Скворцовой грубоватым. — Я как-то не привыкла давать отчет о собственных расходах, мне кажется, это личное дело каждого человека и спрашивать об этом...
— Спрашивать об этом неприлично?
— Если уж вы так выразились, то... Мне остается только согласиться.
— Лина Тихоновна, когда вы покупали золотое кольцо у Дергачева, как себе это объясняли? Учитывая вашу порядочность, воспитанность... Ведь он запросил цену меньше государственной. Как вы себе объяснили предложение Дергачева продать кольцо?
— Он сказал, что ему очень нужны деньги... Именно в тот день... И я подумала, почему бы не выручить человека...
— Значит, стремление выручить? А почему бы вам не предложить ему деньги взаймы? Почему желание выручить связывать с наживой?
— Ну, знаете! — Скворцова подобрала губы и распрямилась. — Я сюда пришла не за тем, чтобы выслушивать оскорбления!
— И я здесь сижу не для того, чтобы оскорблять людей, которые приходят помочь, — жестко ответил Демин. — Может быть, я не прав, но хоть иногда надо называть вещи своими именами. Хотите выручить человека? Прекрасно! Но за вещь вы даете гораздо меньше денег, нежели она стоит. Я спросил, сколько вы отдали за это кольцо, вовсе не для того, чтобы считать ваши деньги. Это важно для дела. Кольцо краденое, и вы это знаете...