Не приходя в сознание

Пронин Виктор Алексеевич

— Уже? — искренне удивилась Нефедова, и сразу что-то неуловимо изменилось в ее облике — она стала скромнее. Чуть опустила подбородок, ладошки положила на колени. — Видите ли... Вполне возможно, что там его не найдут.

— Наверняка не найдут, — усмехнулся Рожнов. — Уже коли его видели здесь...

— Зачем же их послали в такую даль? — простодушно спросила Нефедова.

— Необходимо установить, где он жил, как жил, с кем общался, чем увлекался... И так далее. Вряд ли нужно перечислять все детали нашей работы.

— Да-да, конечно... Вы правы... — Стало заметно, что Лидии Геннадиевне гораздо больше лет, нежели это казалось. Косметика, манеры, золото словно бы в один миг потеряли свою силу. — Видите ли, вовсе не исключено, что он там и не жил. — Нефедова исподлобья посмотрела на Рожнова, пытаясь определить, как он отнесется к ее словам.

— Но как же тогда понимать запись в выписной карточке? Там вашей рукой записано, что Сергей отбыл на постоянное местожительство в Архангельск.

— Как бы вам объяснить... Сергей действительно собирался в Архангельск... Одно время. Да, собирался. Как-то в поезде он встретил мужчину, и тот обмолвился, что сам из Архангельска или направляется в Архангельск, во всяком случае, у них в разговоре что-то промелькнуло об этом городе. И мы с мужем подумали, что неплохо бы Сергею туда поехать...

— Это после истории с вытрезвителем?

— Дался вам этот вытрезвитель! Все мы были молоды, всем нам хотелось чего-то необычного... Вы согласны со мной?

— Я не очень четко уловил вашу мысль, — сказал Демин. — Скажите, когда уехал ваш сын?

— Не помню точно, где-то в январе.

— В документах указан один город, а поехал он совсем в другой, — заметил Рожнов.

— Сергей передумал, — холодно пояснила Лидия Геннадиевна. — Он не поехал в Архангельск. Он уехал в соседнюю область, если для вас это так важно.

— Куда именно? — спросил Рожнов.

— В Новоорловск. К тетке. Сестре моего мужа. Я сама отвезла его на вокзал и проследила, чтобы он сел на поезд.

— Вы ему не доверяли?

— Я — мать! — с ноткой оскорбленности произнесла Нефедова.

— Зачем вы внесли в документы о выписке заведомую ложь? — бесстрастно спросил Рожнов. — Зачем вы указали Архангельск, если сами отправили его в другой город?

— Как легко и бездушно вы раскладываете по полочкам святые материнские чувства! — горько воскликнула Нефедова.

Демин не стал говорить ей о том, что бездушие проявила она сама. Зная о том, какой славой пользуется ее сын, Нефедова отправила его к старой беспомощной женщине, у которой своих забот полон рот.

— Ну что ж, Лидия Геннадиевна, будем считать, что положение прояснилось. Осталось проверить ваши показания.

— Как?! Вы мне не верите?! — Она повернулась к Рожнову.

— Видите ли, Лидия Геннадиевна, сейчас не имеет значения, верим мы вам или нет. Совершено преступление. В нем замешан ваш сын...

— Нет, вы что-то путаете! Сережа мог запустить снежок в окно вытрезвителя. Мог. Не отрицаю. Мог без разрешения проехаться на колхозной кляче... Но преступление... Нет.

— Разберемся, — пообещал Рожнов.

— Надеюсь, — сказала Нефедова, поднимаясь. — Если бы вы знали, каким успехом он пользуется у девочек! Не будете же вы отрицать, что он, кроме всего прочего, просто красивый молодой человек! — выдержка изменила Нефедовой, и она заговорила плачущим голосом. — Имея в жизни все это, спутаться с какими-то алкоголиками, которым для счастья не нужно ничего, кроме стакана выпивки?! Зачем это ему?! Зачем! Должны же вы хоть немного понимать людей! Сережа рожден для хорошей, достойной, красивой жизни! А вы пытаетесь втолкнуть его в эту кошмарную историю только потому, что он совершил несколько шалостей? Вспомните свою юность!.. Неужели...

Не договорив, Нефедова покинула кабинет.

 

Вечером Демин созвонился с Шестаковым. Он хорошо представил его себе — пиджак на спинке стула, сам в белой рубашке и жилетке, похаживает от окна к двери.

— Шестаков слушает! — воскликнул он с подъемом, будто заранее знал, что сейчас ему сообщат что-то радостное.

— Здравствуй, Георгий Петрович! Демин беспокоит.

— О! Сколько лет, сколько зим! Зря уехал! У нас такие события, такие события!

— Что же произошло за последние восемь часов?

— Тебя интересует, что думает тетка о своем племяннике Нефедове?

— Да, я знаю, маманя послала его на перевоспитание. Вряд ли тетка добилась больших успехов в этом благородном деле.

— Она его выгнала! — с восторгом закричал в трубку Шестаков. — Представляешь?! Старая женщина выталкивает в шею родного племянника! Она не открывает ему дверь! Не хочет говорить с ним по телефону! Ее гнев настолько велик, что она даже со мной не хочет о нем говорить! Во дает бабка! Ты не поверишь — она его била.

— Чем? — улыбнулся Демин.

— Узнал! Предметами первой необходимости!

— Похоже, тетка ускорила ограбление универмага.

— Вообще-то да, — озадаченно проговорил Шестаков. — Не исключено.

— Ты не спросил, есть у них еще родня, кроме той, которая проживает в нашем городе?

— А ты знаешь, это мысль! — с подъемом воскликнул Шестаков. — Если есть родня, то не исключено, что Нефедов... О! Как я сразу не догадался!

— Ничего, все в порядке. Я позвоню завтра перед обедом, и к тому времени ты уже все будешь знать. — Демин улыбнулся своей хитрости — он давал Шестакову задание в форме утешения, и тот благодарно молчал. — Около двенадцати позвоню. У нас ему появляться нельзя, у вас тоже. Он будет искать место, где можно отсидеться.

— Это я беру на себя!

Демин почти увидел, как Шестаков, положив трубку, надел пиджак, одернул жилет и большими шагами направился к начальству советоваться.

12

Утром Демин ехал в полупустой электричке, а она неслась сквозь струи весеннего дождя, и стояли на переездах машины с включенными фарами, за ветровыми стеклами тлели сигареты невидимых водителей.

Демин думал о предстоящих делах. Необходимо вызвать на допрос всех трех подозреваемых. Потом позвонить Шестакову. У того должны быть новости. Потом всех вытеснил пристальный и тяжелый взгляд Нефедова с фотографии в уголовном деле.