Не расстанусь с Ван Гогом
Шрифт:
Но все, как ни странно, закончилось хорошо. Сотрудники уже паковали свои личные вещи, а девушки из бухгалтерии даже унесли домой несколько офисных стульев, когда на студии появился новый инвестор. Инвестор собрал общее собрание коллектива и объявил, что готов финансировать несколько проектов по экранизации русской классики для французского телеканала «Антенн-2», с руководством которого он уже договорился и подписал необходимые для финансирования бумаги. Правда, наглые французы для повышения рейтинга будущих фильмов потребовали включения в актерский состав нескольких французских, итальянских и английских кинозвезд…
На общее собрание явились те, кто был занят на студии, и те, кто просто так приходил – попить кофе в буфете, вроде
– И последнее, – сказал в конце инвестор. – Поскольку прежний директор подло и очень быстро сбежал от вас в неизвестном направлении, я выкупил его акции и теперь являюсь единоличным владельцем компании. А потому с вашего искреннего одобрения и согласия предлагаю назначить нового директора. Конечно, если кому-то что-то здесь не нравится, он может смело голосовать против предложенной мною кандидатуры Надежды Черкашиной.
Проголосовали единогласно «за». Потом дружно аплодировали. А Вася Горелов даже крикнул «Ура!».
Дома Надя сказала Павлу:
– Ты бы хоть предупредил, что выдвинешь мою кандидатуру.
– А у тебя разве имеется на примете более достойная?
Надежда подумала и честно призналась, что на свете есть только один человек, превосходящий ее во всем, но, увы, занятый другими делами. А кроме того, он – великий художник, а не продюсер.
Свадьба должна была состояться в мае. Надя усиленно готовилась к ней. Прежде всего размышляла, какое платье ей купить, для чего заходила в салоны, присматривалась и выбирала. Но посоветоваться ей было не с кем. Однажды, когда она примеряла туфельки, к ней подошла полная женщина и уж очень любезно попыталась заговорить. Надя отвечала из вежливости, удивляясь, что женщина обращается к ней так, словно давняя-давняя знакомая. Собеседница, видимо, и сама поняла, что ее не узнают, и со всей мягкостью в голосе, на которую была способна, спросила:
– Надя, неужели вы меня не помните? Я – Валя Бровкина, сестра Татьяны. Замуж вот выхожу.
– Поздравляю. А за кого?
– Да это неважно, – ушла от прямого ответа Валентина, – выхожу, и ладно.
– А как там Таня?
Сестра Бровкиной посмотрела на нее с удивлением.
– Вы разве ничего не слышали? Она же под следствием, в тюрьме сидит. Якобы Татьяна заказала убийство своего мужа, Ивана Семеновича, с которым, между прочим, меня так и не познакомила. Следствие пытается доказать, что именно Танька наняла киллера, но та с этим не соглашается. На все вопросы отвечает, будто познакомилась с молодым человеком и вступила с ним в любовную связь, а то, что он оказался наемным убийцей, трагическая случайность. Пока следствие ничего доказать не может. Таня прислала мне из «Крестов» записку, где сообщила, что похудела немного, а потому колготки я должна ей передавать не четвертого номера, а третьего.
– Это все, что она сообщила из тюрьмы? – удивилась Надежда.
– Нет, – призналась сестра Бровкиной, – еще написала, что ей очень нравится следователь – молодой такой, с усиками.
Известие о положении бывшей подруги, конечно, было неприятным. Вернувшись домой, Надя думала, как рассказать об этом Павлу. Села рядом и включила телевизор. А там как раз шли криминальные новости. Сначала показали огромный подвал, в котором нелегальные иммигранты шили одежду, выдавая ее за продукцию известных производителей. Изделия из этих подвалов прямиком отправлялись в дорогие бутики, в том числе в салоны свадебной одежды. Корреспонденты пытались взять интервью у некоторых нелегальных модельеров, но оказалось, что те по-русски не понимают. Одна бригада нелегалов понимала немного, некоторые даже могли чуть-чуть
Надя удивилась. Девушка-диктор, видимо, удивилась тоже. Во всяком случае, она долго перебирала листы с текстом. А потом строгим, немного дрожащим голосом начала читать дальше.
– Как сообщили нам в пресс-центре ГУВД, задержанный недавно за совершение ряда опасных преступлений известный столичный банкир Багров умер прошедшей ночью в камере следственного изолятора от приступа астмы. У мужчины, как выяснилось, были больные легкие…
Павел выключил телевизор и предложил:
– Давай на выходных слетаем в Париж? Ты ведь хочешь купить что-то к свадьбе?
Платье выбрали просто замечательное. Цена, правда, немного огорчала, но Павел успокоил свою будущую жену, сказав: зато этот наряд Лагерфельд сшил лично, без помощи китайцев.
После возвращения из Парижа Надя стала ждать свадьбу с еще большим нетерпением.
Самый главный день оказался солнечным. Регистрация должна была состояться в особняке на Английской набережной, как раз напротив здания Академии художеств. Надя думала, что народу будет немного, но Павел и здесь приготовил сюрприз, заказав помимо нескольких лимузинов пару новеньких автобусов, в которых разместился весь персонал кинокомпании. Но когда они подъехали к назначенному времени, не нашлось где остановиться, так как узкая набережная была забита машинами и полицией. Потому что в тот же день регистрировал свой брак первый вице-губернатор.
Надя даже увидела его выходящим из особняка вместе с молодой женой. У вице-губернатора совсем не было волос, и на его голове отражалось доброе майское солнце. Мощные ребята из службы охраны чиновника посыпали новобрачных лепестками роз, и потому чиновнику приходилось все время поглаживать свою лысину, к которой те постоянно прилипали. Пара прошла совсем рядом, и Наде показалось, что молоденькая жена вице-губернатора уж очень внимательно посмотрела на ее жениха. Потом перед регистрацией одна из работниц Дворца бракосочетания поделилась тайной: Кудря женился на простой девушке, нотариусе.
Свадебный ужин состоялся в парке. Не в самом парке, конечно, а в ресторане среди столетних деревьев. Рядом с рестораном был пруд, в котором плавали лебеди, а в конце вечера, заглядевшись на праздничный фейерверк, туда еще упал Вася Горелов.
Потом было свадебное путешествие в Париж, в квартиру с видом на собор Святого Сердца.
Все изменилось в жизни Нади. Она радовалась за себя, за мужа, за родителей, которые вернулись в свой любимый театр и получали те роли, о которых раньше только мечтали. А вот Холмогорову пришлось туго: кинокарьера его вдруг пошла на спад и как-то уж совсем внезапно закончилась. Правда, бывший тесть, не тая обид, помог ему, устроив в тот самый провинциальный театр, в котором родители Нади прослужили почти десять лет. Вот там Александр стал настоящей звездой, у него масса молоденьких поклонниц. Но он предан лишь одной женщине – не очень молодой, может быть, но зато владелице сети местных пивных баров. Так что, можно сказать, ему тоже повезло – тамошнее пиво не хуже столичного.
Не повезло только первому вице-губернатору Кудре. Через пару месяцев после своей свадьбы он попался на пустячной для него взятке – в пять миллионов евро. И самое печальное, что посредником при получении этой суммы выступила его молодая жена, которая отправилась прямиком в «Кресты», где случайно оказалась в одной камере с Таней Бровкиной, все еще дожидавшейся суда. Они там даже подружились, хотя и дрались постоянно. Потом суд над Бровкиной все-таки состоялся: правосудие ничего такого криминального доказать не смогло, но на всякий случай Татьяне назначили ровно столько, сколько она уже просидела в следственном изоляторе. Будем считать, что и ей повезло в жизни, хотя наследниками Ивана Семеновича оказались совсем другие люди.