Не расстанусь с Ван Гогом
Шрифт:
Саша молчал.
– Поедешь?
Холмогоров кивнул.
– Тогда вставай и с вещами на выход.
С трудом поднявшись, Александр едва не рухнул снова. Опять вытер губы и подбородок рукавом, и ему показалось, что зубы едва держатся во рту. На его плечи накинули дубленку, и, просовывая руки в рукава, понимая, что везут убивать, он повернулся к Нате, наблюдающей за ним с равнодушием.
– Спасибо тебе, моя хорошая.
– Не обижайся, родной, ничего личного, всего-навсего бизнес.
В кармане Багрова зазвонил телефон. Банкир достал
– Кто это? – произнес он негромко, обращаясь непонятно к кому. И объяснил: – Номер незнакомый.
И все же банкир поднес к уху мобильник, буркнул в него:
– Чего надо? Какое еще бюро переводов? Ты куда звонишь, козел?
Затем сунул телефон обратно в карман и посмотрел на Сашу.
– Чего стоишь? Пойдем!
Уходить Холмогорову не хотелось. Хотелось просто исчезнуть отсюда. Закрыть глаза, потом открыть и оказаться далеко-далеко: у Васьки Горелова или у Нади, а еще лучше в родном городке, в небольшом доме с садовым участком, причем в том времени, когда десятиклассником шел устраиваться рабочим на съемочную площадку. Не шел, а летел, боясь, что ему откажут, и он не прикоснется к миру прекрасному и удивительному, не прикоснется к тайне, имя которой кино.
Но такого не бывает.
И все же Саша закрыл глаза, зажмурился и мысленно попросил: «Господи, помоги мне!»
Его толкнули в спину, он шагнул и открыл глаза. Увидел, что дверь перед ним распахнута и с лестничной площадки в квартиру заходит знакомый Нади – тот самый Павел. А в руках у Павла футляр с картиной. Может, и не с картиной, но такой же точно, какой был у эксперта.
– Поднимаюсь по лестнице, – как ни в чем не бывало начал объяснять Павел, – смотрю – стоит. Ну, думаю, чья-то вещь. Может, забыл кто на лестнице.
– А вы кто, собственно? – спросил старший советник юстиции, уставившись на футляр.
– Я-то? – переспросил знакомый Нади. И показал на Холмогорова: – Я за ним, хочу его у вас забрать.
– Мочи этого урода, – приказал Багров капитану полиции.
Тот сделал два быстрых шага к Павлу, ударил… Вернее, замахнулся, а ударить-то и не успел, потому что согнулся пополам. Павел обогнул хватающего ртом воздух капитана и, проходя мимо, нанес тому еще один удар – сверху локтем. Капитан рухнул, ударившись лбом о мрамор. Майор выхватил из кармана пистолет, и тут же Павел, моментально перехватив его запястье одной рукой, второй выхватил пистолет и сразу направил его на прокурорского работника, продолжая держать майора за вывернутую ладонь.
– Эй ты, ложись на пол, а то ведь пальну в лоб ненароком, – приказал он.
Старший советник юстиции послушно лег. А Павел дернул руку майора вверх, так что тот согнулся и почти касался головой пола.
– Так не очень больно? – поинтересовался у него внук Радецкой.
Майор пытался вырваться и хрипел.
– Да ну тебя, – обиделся Павел на то, что не получает ответов на свои вопросы, – какой-то ты не компанейский.
И сразу ударил майора рукоятью пистолета по затылку.
Багров
– Браво. А ты вообще кто такой?
– Сказал ведь уже – я за ним. – Павел показал рукой на Холмогорова и добавил, обращаясь к нему: – Давай-ка, Шурик, топай отсюда.
Саша обогнул лежавших на мраморе и направился к двери.
– Как, интересно, он уйдет? – произнес Багров. – Внизу мои люди.
– А я как вошел? Вошел и даже никого не заметил. Там только несколько машин с ОМОНом. И кого-то в автобус со шторками пакуют.
– Что ты лепишь? – скривился банкир. – Ты же никуда со своим Шуриком не денешься. Да и зачем он тебе, Шкурик-жмурик? И тебе самому тоже от меня не скрыться, из-под земли ведь достану.
Багров посмотрел на Нату и кивнул ей:
– Позвони в мою машину.
Но Ната не пошевельнулась даже.
– Оглохла? – прикрикнул на нее банкир. – Звони быстро, пусть все сюда бегут. Там у меня в салоне прокурор из Москвы, Разоренов, пусть он и здесь порешает вопросы.
– Разоренов? – не поверил Саша. Ему показалось, что он ослышался, и поэтому повторил: – Разоренов?
– Я думаю, не прибежит никто, – покачала головой Ната.
Затем посмотрела на Павла и улыбнулась ему приветливо:
– Бон суар, мсье Поль.
– Добрый вечер, – ответил тот. – Хотя для кого как.
С лестницы донеслись шаги многих ног, потом поднялась и остановилась на этаже кабина лифта.
– Ладно, – вздохнул Павел, – счастливо оставаться.
Внук Радецкой шагнул к Багрову и посетовал с грустью в голосе:
– Бить человека по лицу я с детства не могу… Но ты ведь не человек, а банкир, правда?
Багров кивнул высокомерно, видимо, не успев понять, что за этим последует. А после удара пролетел через всю гостиную и рухнул с грохотом, ударившись затылком о подлокотник дивана.
– Это тебе за козла. Учись быть вежливым, когда говоришь по телефону.
В квартиру ворвались люди в бронежилетах. Павел, держа за руку, как маленького, провел Холмогорова через всю толпу к двери, подхватив по пути футляр с картиной. Вдвоем они вышли на площадку и начали спускаться по лестнице.
– Спасибо тебе, – сказал Холмогоров идущему впереди Павлу.
Но тот лишь ускорил шаг.
Саша тоже поспешил и повторил:
– Спасибо. Если бы не ты…
– На здоровье, – буркнул Павел.
Он уже почти бежал, и Холмогоров не хотел отставать, потому что боялся, что еще не все закончилось, за спиной же этого странного человека, внука своей бывшей преподавательницы, ему было совсем не страшно. Наконец оба выскочили на улицу, где и в самом деле стоял автобус с черными шторками на окнах, возле которого курили омоновцы.
– Про какого прокурора Багров говорил? – спросил Павел у Холмогорова.
Саша кивнул, но тут же сам понял, что это не ответ. И попросил:
– Можно, я посмотрю на гада? Только в глаза ему гляну, и все.