(Не)реальный

Шэй Джина

От этой девицы волосы стояли дыбом, и дым был готов пойти из ушей — даже во время простой переписочки по интернету. Макс видел в своей жизни и раскованных женщин, и зажатых, но это был какой-то совершенно обдолбанный экземпляр. Никакой тебе лишней ломки. Аленка не висела у Макса на шее, не надувала капризно губки и не клянчила какую-нибудь ерунду «на память», не строила из себя ничего, требуя «смотреть в глаза». Никакой тебе перекошенной физиономии от какой-нибудь шутки «ниже пояса». Аленка сама так шутила. И ниже пояса, и выше пояса — но не доходя до уровня плеч, конечно.

Гуляли, трепались, селфились на фоне… всего. Ник Аленке подходил. Она была этаким солнышком. Теплым. Даже жарким. И ярким.

Нет, серьезно, она постоянно

улыбалась. И личико — тонкое, изящное, как у куколки, с четырьмя родинками на правой щеке — от этой улыбки светилось. А Макс балдел. Как последний придурок. Уже и не помнил, когда в женщине западал вот на такие мелочи. Так-то просто же тащил в постель какую-нибудь симпатичную девицу. Ну, главное же что — чтоб ноги и руки было по две. Красивых девчонок вокруг бегало много, что уж там. У кого-то в достоинствах были сиськи, у кого-то ноги, а у Санни, блин, улыбка. Макс, долбоеб, ты об этом только вслух не говори, а то Яковлева тебя обстебет. Потому что «что, больше у меня достоинств нет»? Были же достоинства. Просто не хотелось их оценивать каким-то образом отдельно от неё. Вот Макс и смотрел на неё — в комплексе. Всю её, невысокую, без излишней худобы, с красивыми коленками, аппетитной задницей… Блин, почему он все-таки не забежал в цветочный магазин? Не пришлось бы сейчас страдать. Не в кусты же её было тащить. А хотелось! Найти какой-нибудь скверик потише, с мягоньким зеленым газончиком, и оприходовать эту нахальную язву там.

Все закрутилось, собственно, когда они догуляли до Сухого фонтана. Потому что Аленке приспичило попытаться пихнуть Макса поближе к струе воды, а он, улыбаясь, сгреб её в охапку и подставился под ту струю — да, но вместе с девушкой. Аленка взвизгнула, застучала ему ладонями по плечам, отскочила от Макса в сторону, чтобы стряхнуть с волос воду. И вот тут…

— Эй, ты лифчик специально не надела? — шепнул Макс, силясь оторвать взгляд от торчащих сквозь мокрую ткань сарафана сосков. Аленка вскинула на него бесстыжие глазищи.

— Я его специально сняла, — улыбнулась она, — в нем жарко мне. А так — жарко тебе.

Сучка… Вот просто сучка, и на этом слова у Макса заканчивались. Посреди дня. В парке… В людном, мать его, парке. Аленка Макса доводила. Хотелось встать под тот фонтан еще раз и охладиться. Что Макс, в принципе, и сделал, а потом оглянулся на хохочущую Аленку.

— Эй, тебя так развезло с мороженого? — поинтересовался Макс.

— Меня так развезло с тебя! — по уму эту фразу ей нужно было удержать на языке, но она соскочила. Ироничная, почти шутливая фразочка, которую вполне могла отпустить девочка в адрес своего закадычного друга. Вот только Макс вертел ту френдзону на своем двадцати одном сантиметре. Поэтому именно в этот момент он Аленку и поцеловал — чтобы поняла, что он от неё хочет. Чтобы даже не сомневалась, куда он запихнет еще одно слово «друг», сказанное в свой адрес. Нет, он, конечно, ожидал что заискрит, но чтобы вот так — жадно, горячо, так, чтобы в груди вдруг взметнулся яростный смерч, а девушка, которую он притянул к себе, не только ответила, но еще и застонала прямо Максу в губы, будто в перевозбуждении.

Вот совсем. В ней все-таки говорили три шарика мороженого с виски. Немного ж ей надо было, чтобы опьянеть…

План был прост. Погулять по парку Горького, вывести из него, прогулять еще три квартала до района, где жил Макс, позвать попить кофе, «раз уж рядом оказались», ну а далее — действовать «по инструкции».

Данный план пошел в жертву интимной части женского тела. У Макса он просто вылетел из головы. После поцелуев — жарких, горячих, жадных, таких контрастных с холодными брызгами фонтанов. Будто все мысли из головы вышибло теми поцелуями.

— Может, еще погуляем? — нужно было отдать себе должное, Макс это все-таки предложил.

Аленка зевнула, пряча рот за ладошкой, а после — виновато улыбнулась.

— Ужасно устала с дороги, может, ты меня до метро проводишь?

Если бы

Макс был джентльменом — он бы проводил её до метро. Но Макс джентльменом не был, поэтому решил проводить Аленку до гостиницы. И это было очень не осторожно с его стороны…

Итак, метро. В вагоне было столько народу, что казалось невыносимо сложной задачей нормально вздохнуть. И Макс за то и не любил метро, предпочитал машину, но сегодня решил не пускать пыль в глаза. Ну и… Не доехали бы они до парка, если бы сели в машину, не доехали бы… Ну, негоже было портить первый их с Яковлевой раз торопливым перепихом в машине. Тем более что кого он только в той машине не оприходовал уже, с Аленкой можно было не торопиться.

Но вот. Давка. Куча народу. Аленка зажалась в угол, Макса прижало к ней — и да, он был очень даже «за». Вот только стоило Максу лишь один раз насмешливо улыбнуться, как теплая ладонь той Аленкиной руки, что была от народа в вагоне скрыта, прихватила Макса за джинсы в районе паха. А у Макса внутри дернулся зверь. И зверь этот хотел трахаться…

Зараза. Интересно, у всех ли женщин была эта кнопка, отвечающая за режим «довести мужика до ручки». Потому что если да, Макс бы её понажимал чисто из любопытства. Но нет, кажется, Алена была исключением. И ведь стояла сейчас, играла пальцами, не давая члену ослабнуть, и лукавыми глазищами глядела Максу в лицо. Ну ладно, дорогая, ты сама напросилась.

Макс чуть развернулся, прижимая Аленку к стене вагона и выводя из поля зрения пассажиров одну из рук. Не так уж и много было нужно, чтобы приподнять эту короткую юбку, совсем чуть-чуть, и раскрытой ладонью накрыть девичий треугольник, прямо так, поверх трусов. Девушка вздрогнула совершенно отчетливо, вскинула к Максу свое лицо. По щекам разливался румянец, губы уже чуть пересохли. Ну да, Макс тоже еще никому не залезал под юбку в забитом народом вагоне.

«Увидят», — шепнули губы Аленки — и этот шепот был похоронен в шуме метро. Макс насмешливо сощурился.

«Сдаешься?»

«Да вот еще», — Аленка показала ему язык — самый кончик, дразня, мимолетно. В эти узкие изящные губы хотелось впиться поцелуем, но вот это как раз привлекло бы к Максу с Аленкой ненужное внимание всяких старых кошелок. Внимание сейчас было бы лишним. Поэтому Макс, фыркнув, слегка шевельнул пальцами, чуть-чуть приударяя по ткани трусов и половым губам под ними. Он ощущал по дрожи прижатого к нему тела девушки, насколько это её заводит. Аленка не осталась в долгу, сжала торчащие колом «джинсы» Макса покрепче. Нет, он, конечно, слышал об извращенцах, которые то дрочат в вагонах метро, то лапают кого-то, но чтоб вот так — взаимно, друг друга надрочить в публичном месте… Нет, не слышал и до этого не делал. И ведь никто не обращал внимания, кто смотрел в планшет, кто в книгу, кто-то вовсе пытался дремать, стоя. Кому там какое дело, как парочка обнимается и у кого где руки. Как хорошо жить в современности — всем на всех насрать, делай, что хочешь. И никто тебе не крикнет: «Срамота».

Аленка дрожала и жалась к Максу сильнее, уткнулась носом в его плечо. Макс усмехнулся и пальцы скользнули глубже. Отводя в сторону ткань трусов. Скользя пальцами по влажным складкам. Да она текла… Со страшной силой текла — и сейчас, от переизбытка ощущений вцепилась зубами в плечо Макса, закусывая ткань рубашки. А ведь ничего еще не сделал, просто в трусы залез. Ох, какой чувствительный экземпляр. Впрочем, она говорила, что очень любит секс не столько ради оргазма, сколько ради процесса. Макс же пару раз задумывался — с кем она вообще трахалась и знает ли вообще про оргазмы? Но вот сейчас — завелась с пол-оборота… Хотя нужно отдавать должное и обстановке. То, что рядом были люди, все-таки оказывало роль. У Макса и самого уже и в ушах шумело, и точки перед глазами летели, а ведь ему-то дрочили только через джинсы… Засадить бы этой сучке прямо тут… Потому что терпеть было охренеть как невыносимо. И с каждой секундой напряжения в теле Макса становилось все больше.