Не спешите с харакири
Шрифт:
– Ясно, что дальше?
– Эта дама хотела, чтобы мы установили слежку за ее мужем, так как она сомневалась в его верности. Муж встречался с одной азиаточкой, а дама требовала доказательств. Так как я в то время расследовал одно дело, я поручил распутать этот клубок Гектору... Вчера утром Гектор приступил к делу. Он должен был увидеться со мной в поддень, но не пришел. Вечером его тоже не было. Я начал волноваться, сходил к нему. Но дверь.оказалась закрыта, а консьержка сказала, что не видела его с утра... Мне стало не по себе. Я подумал о тебе. Это твой кузен, может быть, ты чтонибудь придумаешь!
Чертов бойскаут! Вздумал играть в Шерлока Холмса в таком возрасте, да еще взял себе в компаньоны этого олуха Гектора!
– Ты видел клиентку?
– Нет. Она ждет от нас новостей. Дама звонила сегодня утром, но наша секретарша ответила, что...
– Да ну! У вас даже есть секретарша?
– Конечно. У нас серьезная фирма. А наше бюро, если ты заметил на обороте карточки, находится на Елисейских полях.
Я удивлен до глубины души. Как этим двум старым тряпкам со дна сундука удалось урвать такой лакомый кусочек?
Разве это не говорит о том, что «Пинодьер Эдженси» – престижная организация?
– Наша секретарша, – продолжает Удрученный, – ответила клиентке весьма уклончиво. Мне бы нужно было что-нибудь сказать ей об этой даме! И как это Гектор мог бесследно пропасть? Лишь бы с ним ничего не случилось!
Фелиси полностью разделяет его волнение. Ну и дела! Я только что вернулся из далекого путешествия и вместо того, чтобы с чувством продегустировать телятину с рисом, попадаю в черт знает какую канитель с терпким вкусом семейного скандала.
– Как фамилия дамы, которая просила вас присмотреть за ее Жюлем?
Пино замыкается, как невинность скромницы в бронированных трусиках.
– Профессиональная тайна, – говорит он.
– Что?! – взрываюсь я. – Месье приходит сюда плакаться в жилетку из-за того, что он не может найти своего компаньонарастяпу, да еще при этом выпендривается, воображая себя сверхсекретным агентом Х-27!
– Ничего не поделаешь, – упорствует Ископаемый – Профессиональный секрет – это свято, Сан-А.
Я перестаю злиться. Он такой трогательный, мой друг Пинюсков, с глазками в форме запятых и крысиными усищами, так и не научившимися курить.
– Ладно, тогда тебе самому придется сесть на хвост кадру, за которым должен был следить Гектор. Понаблюдай за его поведением, может быть это что-то и даст. Встретимся вечером в твоей конторе. Например, часиков в шесть, годится?
– Идет.
– Послушай, я ведь привез тебе из Мексики сувенир.
Я протягиваю ему фабричную трубу, и он млеет от счастья.
– Спасибо, изумительная вещь, Сан-А. Все-таки ты славный парень! А что это такое!
– Это трубка мира. Она поможет сохранить тебе усы.
– Настоящая! – восхищается Старый.
– Фирма гарантирует! К твоему сведению, на ней есть даже лейбл с адресом торгового дома в Чикаго.
– Она из племени ацетонов?
– Ацетонов?
– Ну да, там же есть племя, ацетонов?
– Наверное, ты хочешь сказать – ацтеков?
– Вот именно.
– Судя по всему оттуда.
Мы обмениваемся рукопожатием и расстаемся.
Когда силуэт Тщедушного скрывается из виду, я с недоумением смотрю на Фелиси.
– Тревожная новость, да? – шепчет Филиси.
– Да ну! Скорее забавная. Эти двое вообразили себя Пинкертонами.
– Как ты думаешь, что случилось с Гектором?
– Скорее всего тот тип, за которым он следил, отправился в путешествие, и сейчас находится, наверное, где-нибудь в районе Лиможа или Валенсена.
– Гектор – очень обязательный человек. Он предупредил бы месье Пино.
Я того же мнения. Мне это все не нравится. Между нами и замком Иф, у меня такое предчувствие, что этот кретин Тотор влип в какую-нибудь неприятную историю.
Из него такой же детектив, как из Жоржа Брассенса 6 церковный служка. Но, чтобы как-то успокоить Фелиси, я напускаю на себя беззаботный вид. Мы подсаживаемся к столу, и я начинаю рассказывать ей о моем путешествии. Но по глазам я вижу, что в душе она затаила беспокойство.
Во второй половине дня я собираюсь проведать Биг Босса. Наша конференция длится два часа. Я делаю для него доклад о выполнении моей миссии; мы обсуждаем некоторые детали, после чего я захожу принять стаканчик Божоле к Матьясу. Берюрье взял в этот день отгул, и я жалею, что его нет, тем более, я прихватил с собой его сомбреро и рассчитывал, что он своим видом повеселит нашу легавку.
6
Жорж Брассенс – известный французский шансонье, недвусмысленно воспевающий прелести и пороки бурной современной жизни. (Прим. пер.)
В шесть часов я подъезжаю к Елисейским полям. Бюро «Pinodere Agency» находится в верхней части этой славной авеню, и в верхней, самой верхней части здания. В действительности оказывается, что это переоборудованная комнатка горничной. Я нажимаю кнопку звонка. Он дринькает, и тут же за дверью раздается стрекотанье пишущей машинки.
– Входите! – тявкают за дверью.
Я поворачиваю ручку и оказываюсь в просторном помещении площадью метр сорок на два метра. Здесь хватает места для маленького стола с картотекой и двух стульев. За столом – восхитительная демуазель лет семидесяти четырех с количеством килограммов, превышающих количество лет. Она похожа на беззубого боксера. На ней сиреневая блузка, вмещающая добрый центнер молочных желез, очки в роговой оправе в стиле Марсель Очкар, шиньон фирмы Полины Картон, бархатный шарфик, кокетливо прикрывающий зоб и серная помада, положенная на четырнадцать тысяч шестьсот семьдесят две морщины ее приветливой мордашки.
Она продолжает шлепать на машинке, не обращая на меня внимания. У этой дамы дико занятый вид. Судя по ее дактилографическому рвению, можно подумать, что она печатает просьбу о помиловании типа, которому через тридцать секунд должны отсечь башку. Так как мой приход оставляет ее равнодушной, я покашливаю, но тщетно. Тогда я решительно приближаюсь к ней, что не требует особых усилий, учитывая то, что нас разделают не более двадцати сантиметров.
– Скажите, милашка, – шепчу я, – что вы посоветуете мне делать в такой ситуации. Может быть, подождать пока вас остановит приступ радикулита или вышвырнуть ваш «Андервуд» в окно?