Не спите, Иможен! Наша Иможен
Шрифт:
Романтическая скорбь гостьи слегка удивила Иможен, но она настолько привыкла чувствовать себя новым воплощением Марии Стюарт, что невольно проявила благородную сдержанность, восхитившую миссис Элрой и успокоившую просительницу.
— Я вас слушаю, дитя мое, — просто и величественно проговорила рыжая шотландка, опускаясь в кресло.
И Дженет без утайки рассказала об их с Ангусом Кёмбре несчастной любви, уверяя, что, по ее мнению, во всем Каллендере одна мисс Мак–Картри не побоится вступить в единоборство с ее устрашающим
— Послушайте, Дженет, я с большой симпатией отношусь к Ангусу Кёмбре, и, если не могу сказать того же про вас, то лишь потому, что вы дочь своего отца, о чем я искренне сожалею. Однако было бы несправедливо упрекать вас за происхождение. Это никак не зависело от вашей воли… А значит, вы непременно выйдете замуж за Ангуса, я беру это на себя.
— Но… папа… — полунедоверчиво, полувосхищенно пробормотала Дженет.
Иможен встала, взяла гостью за руку и, подведя к комоду, указала на фотографию в кожаной с металлическими заклепками рамке, с которой им улыбался ничем не примечательный мужчина в форме.
— Это портрет моего отца, капитана Мак–Картри…
Шотландка перевела взгляд на фавюру, вставленную в такую же рамку.
— …а это — Роберт Брюс накануне битвы при Баннокберне. Так вот, при этих двух героях, ни разу не слышавших от меня ни слова лжи и до сих пор не ведавших разочарования (ибо я уверена, что никогда не обманывала их надежд), принимаю на себя обязательство соединить вас узами брака с Ангусом Кёмбре.
Дженет, ни жива ни мертва, прижалась к стене в холле, пытаясь угадать, что творится в гостиной. К несчастью, долетавшие из–за двери громовые раскаты не позволяли питать никаких иллюзий насчет приема, оказанного Лидбернами мисс Мак–Картри и Ивену Стоу.
Когда Дженет, открыв дверь на повелительный звонок Иможен, бросилась докладывать родителям, кто пришел к ним в гости, мясник чуть не выронил любимую пенковую трубку. Уже одно это привело его в бешенство.
— И чего же от нас хотят эти двое? — буркнул он.
— Я… я не знаю…
Кит смерил дочь подозрительным взглядом.
— Признайтесь–ка, Дженет, а это, случаем, не ваша очередная затея?
Девушка страшно перепугалась.
— Нет–нет!.. Уверяю вас, я не…
— Ладно, пускай идут сюда!
Кит повернулся к жене.
— А вас, Флора, я прошу молчать, пока я сам не поинтересуюсь вашим мнением, что, впрочем, весьма маловероятно…
— Хорошо, Кит, но, умоляю вас, не сердитесь!
— Я буду сердиться ровно столько, сколько захочу!
— Но подумайте о своем давлении!
— Оно вас не касается. И зарубите себе на носу: я никому не позволю распоряжаться в моем доме!
Обмен приветствиями между хозяевами дома и гостями, которым даже не предложили сесть, был предельно кратким. И Лидберн сразу расставил точки над i.
— Терпеть
Мисс Мак–Картри чуть не вскипела, но под суровым взглядом Стоу кое–как сдержала негодование, предоставив хозяину гаража спокойно рассказать о цели их визита.
— Мисс Мак–Картри лишь из дружеской симпатии к Ангусу Кёмбре и вашей дочери, мистер Лидберн, согласилась сопровождать меня и помочь в этом деликатнейшем деле, — закончил Стоу.
Кит с трудом верил собственным ушам. Неужели какой–то грязный механик и впрямь смеет официально просить у него руки Дженет? Мясника затрясло от ярости. Тем более, понимая, что при всей своей силе он рискует нарваться на очень крупные неприятности, если вздумает без околичностей выставить наглеца Стоу вон, Лидберн предпочел сорвать злобу на Иможен. Для начала он презрительно хмыкнул.
— Что за странная мысль брать с собой мисс Мак–Картри, когда речь идет о деликатных, как вы сказали, вопросах?!
Шотландка никак не могла молча стерпеть оскорбление. Решительно отодвинув спутника в сторону, она с угрожающим видом надвинулась на мясника.
— Да где вы, по–вашему, находитесь? В конюшне, в стойле или в свинарнике?
Пораженный по меньшей мере неожиданным вопросом, Кит уставился на гостью помутневшим взором.
— Я вынужден напомнить, что вы сейчас у меня в доме! — наконец взяв себя в руки, рявкнул он.
— Возможно, и так, мистер Лидберн, но прежде всего вы в Шотландии, где никто, кроме последних ублюдков, не ведет себя так, как вы!
Ивен попытался сгладить углы.
— Будьте благоразумны, мистер Лидберн!
— Убирайтесь отсюда и вы тоже, да поживее!
Флора, в свою очередь, попробовала урезонить супруга.
— Умоляю вас, Кит…
— Не лезьте не в свое дело, Флора!
— Но ведь то, что касается моей дочери, затрагивает и меня, правда?
— Ага, так вы, значит, принимаете их сторону?
— Честное слово, Кит, я вовсе не…
— Пока я жив, Дженет не выйдет замуж ни за кого, кроме человека, которого для нее выберу я сам!
— Так не стесняйтесь, мистер Лидберн, умрите, — медовым голосом посоветовала мисс Мак–Картри. — А мы постараемся не слишком громко смеяться на ваших похоронах.
Мясник бросил на нее убийственный взгляд, но почел за благо отыграться на хозяине гаража.
— И передайте от меня этому бандиту Ангусу Кёмбре, что если я еще хоть раз увижу, как он толчется возле моей дочери, шею сверну!
Стоу холодно поклонился.
— Я сообщу ваш ответ Ангусу Кёмбре, мистер Лидберн. Тем не менее позволю себе предупредить вас, что, если вы тронете Ангуса Кёмбре, я сам отправлю вас в мир иной и сделаю это с огромным удовольствием. Спокойной ночи. Вы идете, мисс?