Не спрашивай
Шрифт:
Келп, придерживаясь отличной карты и подсказкам Дортмундера, свободно и быстро продвигался по коридору, дальше от офисов, где Дортмундер и персонал Градеца изобретали новый народный танец. Он открыл дверь в импровизированную лабораторию, где должна была находиться кость Святой Ферганы. Настоящая.
Но, к несчастью для Келпа, она как раз находилась в процессе испытания. Джон Мицкельмусс поднял глаза на незваного гостя — мужчину в белом халате, пришел к очевидному выводу и кивнул. Келп кивнул в ответ.
— Мицкельмусс, — представился работник, протянув руку. — Джон Мицкельмусс, Кембридж.
— Келли, — сказал Келп. —
— Извините, но я не слышал о такой школе, — засомневался в коллеге Мицкельмусс.
Келп сразу и не понял, что они говорят об образовании. — Небольшое учебное заведение, очень специализированное.
— Я очень плохо разбираюсь в американских школах, — произнес вежливо Мицкельмусс, взвалив всю вину на себя. — Просто делаю рентгеновские снимки, — добавил он, махнув на кость и оборудование. — Вы можете забрать ее на некоторое время.
— Не торопитесь, — заверил Келп и подкрепил свои слова улыбкой с подтекстом.
— Это не займет много времени, — заверил его Мицкельмусс улыбаясь, и вернулся к своим обязанностям. Келп наблюдал.
Дортмундер, Градец, Ласк и Термент обсудили визы, проживание, достопримечательности, климат, курсы валют и национальную кухню. Налог на выход из аэропорта был затронут, но на нем решили не акцентировать внимание.
Стэн Марч сидел за рулем неработающей лодки и праздно наблюдал, как высокие канатные дороги покачивались между Манхэттеном и островом Рузвельта: красные авто болтались на черных кабелях, черт возьми, прямо в воздухе. Дорога по воздуху. Как в Швейцарии. Отсюда хороший вид на город. Надо как-нибудь привезти сюда маму, вытащить ее в кои то веки из такси.
После того как Тини и мама Марча выполнили свою часть работы на сегодня, она завезла его в пустой дом на Риверсайд-драйв. Ж.К. была до сих пор в отпуске. Возник короткий спор об оплате, но женщина всегда умела отстоять свою точку зрения в любой дискуссии.
Джон Мицкельмусс отрегулировал свет, положение стола и угол камеры. Другой парень, Келли, сидел возле колб и горелок, передвигая их взад-вперед. У Мицкельмусса мелькнула мысль, что новичок, схватив лабораторное оборудование двумя руками, просто играет с ним в «крестики-нолики». Это мысль показалась ему настолько невероятной, что он сразу же отверг ее. Подняв голову, ученый тепло улыбнулся Келли:
— Еще минутка.
— Эй, без проблем, — ответил Келли. — Знаете, — сказал он, — эта вещь вон там пахнет как кофе.
— Это и есть кофе, — заверил его Мицкельмусс. — Боюсь, не самый качественный, но все же лучше чем ничего. Я скоро заканчиваю.
Дортмундер продолжал интересоваться экскурсоводами, переводчиками, автобусным сообщением со столицей и круизами по реке Варье. Он должен был тянуть время, чтобы Келп успел подменить кость. Главным условием успешно выполненного плана было то, что Вотскоэк не должен был догадаться о махинации с реликвией вплоть до последующих событий. Вот почему Тини и мама Марча отвлекали внимание охраны, когда Келп пробирался на корабль. И по этой же причине Дортмундер усыплял бдительность остальных, чтобы Энди мог уйти незамеченным с настоящим бедром. Сам же Келп должен был притаиться на лестнице рядом с большим фойе и ждать, когда Дортмундер предположительно с Градецом Краловцом и непременно на лифте спуститься вниз. Затем Градец должен был пожелать своему гостю успехов и уехать наверх аналогичным
Четко. Безупречно. Проще простого.
— Еще секундочку, — произнес Мицкельмусс, все более хмурясь.
Он регулировал специальный лоток, на котором намеревался отправить кость в рентгеновский аппарат. Келп маленькими глотками пил настоящий кофе и размышлял о том, почему бы ему просто не отправить в «отключку» этого иностранца с помощью какого-нибудь тяжелого предмета. Это было бы, конечно, неожиданным завершением «дела», но с другой стороны, если этот паренек не закончит с установкой и не сделает чертов рентгеновский снимок, то именно так он и поступит. У Келпа заканчивалось терпение. Дортмундер продолжал забалтывать персонал и Градеца.
Марч потянулся и зевнул. Время возвращаться, затаиться и быть готовым идти полным ходом, как только нога Келпа коснется палубы, давать деру в Лонг-Айленд-Сити, где был припрятан автомобиль.
— Уже заканчиваю, — торопился Мицкельмусс.
— Конечно, если я поеду зимой, — сказал Дортмундер, чувствуя себя таким же доведенным до отчаянья, как и Градец, Ласк и Термент, — надеюсь, там будет место, чтобы покататься на лыжах.
На первый взгляд представить Дортмундера на лыжах было практически нереально, но Градец, Ласк и Термент все же справились с этой задачей. Они смело поддержали идею Дортмундера. Градец встал и, пытаясь придать своему голосу максимум уверенности, заявил:
— Да, конечно, у нас есть горы, много-много гор и зима, вы говорили о зиме, конечно в эту пору года у нас имеется снег, много снега в горах, да, естественно, конечно, есть возможность покататься на лыжах, совершенно точно, почему бы и нет.
— Конечно, — добавил Ласк.
Все, что смог сделать Термент — это кивнуть головой.
На этот раз Стэн Марч изображал «автопортрет» в углу росписи. Помятые охранники у ворот с напыщенным видом прогуливались взад-вперед, пытаясь делать вид, что недавно произошедший инцидент не имеет к ним никакого отношения.
— Надо же! — вырвалось у Мицкельмусса. — О, черт, кажется, я дернул ее. Лучше сделать еще один.
Дортмундер прижимал папку в оберточной бумаге с информацией о Вотскоэке к своей груди левой рукой, а правой прощался.
— Ценю это, — заверил он всех присутствующих. — Спасибо за уделенное время, надеюсь, я не отвлек вас от, от, от…
— Вовсе нет, конечно, нет. Мы рады помочь.
— Добро пожаловать в Вотскоэк.
— Уверен, что так оно и будет, — согласился Дортмундер.
«А еще я уверен, что Келп уже выбрался с корабля, — подумал он про себя».
— Увидимся внизу, — сказал Градец с явным облегчением, что обычно дипломаты его уровня себе не позволяли.
«Он должен быть снаружи, просто обязан».
Но, нет.
— Хм-м-м-м-м-м-м, — затянул Мицкельмусс, склонившись на оборудованием, в то время как рука Келпа уже потянулась к какому-то выпуклому аппарату размером с кулак, стоящему на соседнем столике.
— Есть! Наконец-то, — заявил Мицкельмусс и повернул довольное лицо к механизму, зажатому рукой Энди. — Ах! — сказал он восторженно. — Точно, спектральный анализ! Он поможет прояснить некоторые вопросы.