Не спрашивай
Шрифт:
— О, да, — прошептал он. Капля. — Я готов.
41
ДЕТЕКТИВНОЕ АГЕНТСТВО
Continental
Значилось на одной из дверей сине-серого фургона, за рулем которого сидел толстяк Джо Маллиган в прошлом полицейский. Кроме него в машине разместились еще семеро человек команды: Фентон — жилистый, низкого роста, главный, расположился на единственном удобном сиденье в авто, рядом с водителем; Гарфильд и Моррисон — в первом ряду; Блок и Фокс — во втором ряду; и Дреснер — сзади, где было много места (но и ушибов не меньше).
Они работали в ночную смену, с 12 ночи до 8 утра, выполняли очередное убогое и третьесортное задание; когда, когда же полностью забудутся ошибки прошлого и они смогут снова наслаждаться хорошей жизнью за пределами Лонг-Айленда?
Владелец собственной компании по организации свадеб, рок-импресарио на школьном выпускном у дочери, работа в бухгалтерском компании, путешествующей по водам Большого Южного залива. Вот какой работой мог гордиться человек, работой, где отсутствуют опасность и сложность, где можно совместить приятное с полезным.
Но нет. Семеро мужчин трясутся в грузовике, едущем по Второй авеню. Они направляются к какому-то не совсем адекватному посольству Восточной Европы, которое находиться, вы не поверите, на корабле. Для семерых нормальных мужиков, все в прошлом полицейские и морпехи, прошедшие отличную подготовку по защите добропорядочных граждан Лонг-Айленда — подальше от ада Нью-Йорка — наступила черная полоса в жизни, такое могло случиться с каждым, и теперь посмотри. Сибирь.
Эта семерка работала и раньше на Лонг-Айленде. Но однажды ночью они потеряли деньги, деньги банка. Никто так и не нашел их, ни объединенные усилия полиции из Нассау и Саффолка, ни федералы — никто, так почему весь позор и ответственность свалили целиком и полностью на команду сержанта Фентона из Continental?
Вот и все. С тех пор уже прошло уже несколько лет, но в лучшую сторону так ничего и не изменилось, наоборот. Однажды команду наняли следить за порядком на вечеринке одного богача в таунхаусе Ист-Сайда — зажиточной части Ист-Сайда — и в дом проникла банда грабителей, вооруженная до зубов команда. Воры забрали абсолютно все, заперли охрану в туалете и вышли из этого дела «чистыми» (Хозяин вечеринки, какой-то сноб по имени Чонси отказался платить агентству за услуги охраны; вы можете поверить в такое?).
Таким образом они по-прежнему были в самой глубокой точке самого глубокого дна. Они работали на Манхэттене, опасном, захудалом Манхэттене, где с парнем в форме может случить что-то плохое и очень быстро, вместо того, чтобы нежиться в пышном Эдеме Лонг-Айленда. И работать в ночные смены.
Ночь субботы — самая «ворсистая» ночь недели. Хорошо, что сегодня не полнолуние. Они должны перенять дежурство у смены, которая будет отдыхать до среды, поэтому им нужно приехать на несколько минут раньше, чтобы принять ориентировки от парней, работающих до 12.
Если верить часам на приборной панели, времени у них предостаточно, даже если двигаться через трафик Второй авеню, выливающийся на 59-стрит, затем через Мидтаун-Туннель между Квинсом и Бруклином, а затем на Лонг-Айленд. (Трафик направлялся в те спокойные районы и блокировал при этом поперечные улицы.) Гордый здоровяк Джо Маллиган аккуратно двигался на служебном грузовике через затор и с этой задачей он справлялся великолепно. Больше никаких «косяков».
Он повернул на 28-ю Ист-стрит и направился на восток в направлении магистрали ФДР и вскоре припарковались у ограды.
— Вот мы и на месте, — сказал Маллиган.
— На выход, ребята, — донесся голос Фентона, но ребята, не дожидаясь его приглашения, уже добрались до раздвижной двери.
Фентону нравилось быть лидером в команде, и он продолжал выкрикивать различные приказы, которые обычно все игнорировали. Он хотел также, чтобы парни обращались к нему не иначе как Шеф, но они никогда этого делали.
Ребята из смены «до 12» были на месте, за ограждением, ждали. Две группы людей одеты были в одинаковую темно-синюю полицейскую форму с треугольным значком на левом плече. Точно такой же красовался на двери фургона. На значках напоминающих полицейские стоял GDI и номер. Экипировку дополняли пояс с кобурой, из которой выглядывал 38 калибра Smith & Wesson Police Positive револьвер.
Сержант смены, спокойный толстяк по имени Эдвардс, открыл ворота, впустил их и снова запер.
— Хорошо, ребята, все просто как дважды два, — сказал он.
— Отлично, — ответил Фентон. — Мне нравится, когда все просто и понятно. Волноваться нужно в парашютных частях.
— Аминь, — согласился Эдвардс. — Пошли, покажу тебе, что у нас имеется.
И вся семерка двинулась за ним. То, что показал им Эдвардс, с первого взгляда действительно казалось простым и понятным: корабль и старый паром. Теоретически проникнуть на паром можно было с Ист-Ривер через небольшое отверстие в заборе, которым обнесли это место. Группу поделят на три пары: одна у ворот, одна на пароме и одна у входа на корабль. Чтобы мужчины не провели восьмичасовую смену на ногах, им предоставили удобные на вид раскладные стулья. Фентон в качестве главного будет контролировать все три группы, проверять все ли нормально.
Эдвардс повернулся к Фентону и произнес:
— Ничего сложного. Три помещения на корабле. Двое клерков Ласк и Термент, они уже спят, поэтому ты их даже не увидишь. Еще тебе придется столкнуться с послом. Его зовут Градец Краловц; он немного бабник, ты понимаешь, о чем я. Он приезжает около часа ночи с висящей девушкой на руке. Запомни, она заходит внутрь, а позже, скорей всего, ты увидишь ее выходящей.
Фентон взял планшет и сказал:
— Для чего все это? Здесь больше охранников, чем обычно требуется.
— У них есть что-то на корабле, — ответил Эдвардс. — Не спрашивай меня что. Я не знаю, и знать не хочу. Нечто ценное, это все.
— Значит и мне знать больше не полагается, — согласился Фентон.(Жаль. Маллигану будет очень любопытно.)
— Судя по всему, — продолжил Эдвардс, — на корабль ранее совершили набег, поэтому они боятся, что банда может снова вернуться.
— Только не в нашу смену, — уверенно сказал Фентон, а Маллиган очень надеялся, что так оно и будет.
— Только посол может отдавать тебе приказы, — продолжил инструктаж Эдвардс. — Никто без его согласия ничего не решает.