Не свободен!
Шрифт:
Наконец, дверь распахнулась. Злата вышла немного в странном состоянии. Глянула на меня, и глаза сверкнули ненавистью.
— Виолетта, можно мне кофейку? Говорят, у тебя талант, — явно с сарказмом сказала она.
— Конечно. Капучино?
— Нет, эспрессо. Без сахара!
Ну конечно, кто бы сомневался.
Уже по отлаженной схеме, совершенно не нервничая, что может не получиться, стояла и колдовала над автоматом. Злата меня рассматривала, это я чувствовала спиной. Ну что ж, я не против.
Поставила чашку на край стола.
— Пожалуйста.
Она,
— Что вы делаете?!
— Ой, извини, случайно вышло.
— Да как так можно?!..
В смятении посмотрела на стол и, заметив опрыскиватель для цветов, которым недавно обрабатывала кактус, совершенно не думая о последствиях, с очень высокой амплитудой начала брызгать в лицо Злате, вкладывая в это занятие всё своё негодование. Макияж стал струйками стекать с её лица, и она завопила!
— Ах ты дрянь такая! Я убью тебя!
Ловко, несмотря на шпильки, обогнув стол, подбежала ко мне и схватила за волосы. Я бросила распылитель и последовала её примеру, хоть дотянуться до неё было не так просто из-за разницы в росте. И тут на наш крик вышел Роман Валерьевич!
— Что здесь происходит?
Я, испугавшись начальника, отпустила руки, а Злата воспользовалась этим и потащила меня прямо к нему.
— Ты только посмотри, что она сделала!
Но вопреки ожиданиям Златы, Роман Валерьевич не спешил меня наказывать.
— Злата, отпусти моего секретаря! Я вижу, что сейчас ты её калечишь! Успокойся!
Он грубо взял её за руку и заставил отпустить меня. Голова жутко болела от переизбытка эмоций и неожиданной нагрузки. Быстро ушла на своё место, чтобы присесть.
— Ты что, так это всё и оставишь?
— Хочешь это обсудить?
— Нет, я хочу, чтобы ты избавился от этой неотёсанной девки! Она чуть меня не покалечила.
— Виолетта — прекрасный сотрудник, и она меня полностью устраивает.
— Значит, так?
И она, быстро зашагав к двери, хлопнула ей так, что я аж подпрыгнула на месте. Мне было стыдно, обидно, и я боялась даже встретиться глазами с Романом Валерьевичем.
Он подошёл ко мне, и пришлось поднять на него свой взгляд.
— Виолетта, простите мою невесту, не представляю, что на неё нашло. Вы же не станете на неё заявлять в полицию?
На меня смотрели глаза, полные раскаяния и сожаления.
— Нет, не переживайте. Но на такой работе впору молоко за вредность давать.
Роман Валерьевич улыбнулся своей очаровательной улыбкой, сейчас она была с оттенком грусти. Но всё равно не могла не растопить моего сердца. И я опять поймала себя на мысли, что более правильного и очаровательного мужчины не встречала.
— Я рад, что вы способны шутить после такого…
— А что делать…
И он ушёл, оставив меня наедине с испорченными документами и настроением. Рада была, что хотя бы моя одежда не пострадала в бою.
Глава 13
Роман
Был
Ярость, гнев затмевали глаза, и я с трудом сдерживал себя от того, чтобы что-то не разбить. Однако с возрастом становишься бережливее, поэтому, осмотрев дорогую обстановку в кабинете, что-либо ломать перехотел. В такие моменты жалел, что моя невеста — дочь начальника. Это определённое ограничение моей свободы, которое в последнее время я ощущал слишком часто. Был словно собачка на привязи. Это очень давило на самолюбие. А главное, понимал, конца и края этому не будет, я теперь по жизни «должен» за своё положение, за свои достижения. Сразу стало противно оставаться в этом кабинете, и, взяв свои немногочисленные вещи, я быстро вышел:
— Виолетта, до конца дня меня нет, всех переносите на завтра. Меня ни по каким вопросам не беспокоить.
— Хорошо, поняла, — немного растерянно ответила Виолетта.
Спустился быстро по лестнице и в каком-то смысле почувствовал себя школьником, которому удалось улизнуть с уроков. Да гори оно всё синим пламенем! Сел в машину, хотелось утопить в пол педаль газа, но парковка, пробки жутко тормозили, в итоге запал улетучился, осталось одно раздражение. Даже в таком пустяковом вопросе я ущемлён. Может, это нормально, чувствовать ограничения по жизни? Зачем она нужна, эта свобода? Что с ней делать?
Но именно независимостью я почему-то дорожил больше всего. С самого детства я ценил то, что родители не ставили запретов. Шёл на подработку, и мама не падала в обморок оттого, что я шатался допоздна на улице. Когда захотел в восемнадцать лет жить один, они расстроились, но протестовать не стали. Не то, чтобы у нас были плохие отношения с родителями, наоборот. Просто всегда испытывал необходимость в личном пространстве, ничто не должно было влиять на мои решения, потому что я чрезмерно отзывчив и желание помочь людям иногда играет со мной злую шутку.
И вот Злата шаг за шагом пошатывала то фундаментальное и святое, единственное, чего я от неё требовал, — не нарушать границы моего личного пространства, не лишать свободы. Я просто хочу быть тем, кем стал, хочу принимать решения по велению сердца и разума. Произошедшее — мелочь, мы, конечно, помиримся и в этот раз. Но червь сомнений закрался глубоко в сердце. Ситуация сильно тревожила, и я не знал, что с этим делать. Уверен, люди не меняются, ну максимум процентов на пять, и то только те, что обладают сильной волей. Она не изменится и будет раз за разом подвергать сомнению мою свободу. Где-то в глубине души уже понимал, какой исход у этой истории. Ну а пока я собирался играть в игру Златы. До тех пор, пока не останется единственный правильный вариант. И пусть она сама его выберет. Не буду проводить с ней бесед, это не помогает. Доверю ей нашу судьбу. Как решит, так и будет.