Не так страшен черт
Шрифт:
– Может быть, не совсем так, – ответил я. – Но именно так я тебя понял. Поэтому если ты сейчас не можешь сказать мне всей правды, то лучше просто промолчи.
Ответ Гамигина последовал тут же, без какой-либо паузы или даже незначительной заминки.
– Я не имею ни малейшего представления о том, где находятся материалы работы Соколовского, – сказал он. – Точно так же я абсолютно уверен, что это не известно никому в нашей Службе.
– Но не могли же они пропасть бесследно?
– Если только сам Соколовский не счел нужным уничтожить их. То, что он решил изменить внешность,
– Ему было кого опасаться. И похоже, что теперь все, кому был нужен Соколовский, считают, что по его счетам должен отвечать я…
Я вкратце пересказал Гамигину свою беседу с нанесшим мне незапланированный визит архангелом Гавриилом. Я старался особо не сгущать краски, но, когда Гамигин вновь заговорил, я даже по телефону уловил нотки беспокойства в его голосе.
– Подобные неприкрытые угрозы отнюдь не характерны для святош, – сказал Гамигин. – А это значит, что они занервничали, понимая, что теряют контроль над ситуацией. Ты верно поступил, сказав Гавриилу, что НКГБ также интересуется Соколовским. Это отвлечет их внимание от тебя. Но тем не менее тебе угрожает серьезная опасность. Святоши думают, что ты говоришь им меньше, чем знаешь на самом деле…
– Так оно и есть, – вставил я.
– Но долго ждать, когда же ты наконец соизволишь заговорить, они не станут. Поверь мне, в случае необходимости спецслужбы Рая могут действовать жестко, не считаясь ни с законами, ни с моральными правилами, которые, кстати, сами же и установили.
– Это ты насчет «не убий»? – поинтересовался я.
– Именно, – подтвердил мою догадку Гамигин. – Кроме того, я бы посоветовал тебе под любым предлогом избегать бесед со святошами.
– Не бойся, я лишнего не сболтну, – усмехнулся я.
– Дело не в этом, – серьезно ответил Гамигин. – Среди святош есть специалисты, весьма эффективно использующие методы вербального зомбирования.
– Это что же? – удивился я. – Меня убьют, закопают, а после снова оживят?
– Все гораздо проще и одновременно сложнее. Святоша в разговоре с тобой использует определенный набор словесных блоков, каждый из которых в отдельности ничего не значит. Однако они откладываются у тебя в подсознании, а спустя какое-то время под действием определенной команды, которой может стать просто случайно услышанное тобой слово, из них формируется единый командный блок, и ты, сам о том не подозревая, начинаешь делать именно то, что хотел от тебя тот, кто проводил зомбирование.
– Ничего себе! – возмущенно присвистнул я. – Ты что, не мог меня раньше об этом предупредить? Может быть, Гавриил уже забрался ко мне в мозги!
– Будем надеяться, что это не так, – попытался успокоить меня Гамигин.
– Тебе легко говорить!
– То, что ты предупрежден о возможности зомбирования, уже дает тебе шанс. Внимательно следи за собой и старайся не совершать тех действий, которые ты не стал бы совершать, находясь в обычном своем состоянии. Через полчаса я буду у тебя, и тогда мы спокойно во всем разберемся. Если выяснится, что тебя действительно зомбировали, то в нашей Службе достаточно специалистов, которые сумеют за пару минут разрушить командный блок в твоем подсознании.
Прежде чем ответить, я развернулся к окну и двумя пальцами раздвинул жалюзи. Окно моего кабинета выходило как раз на подъезд институтского здания, возле которого сейчас стоял розовый «Кадиллак» с откидной крышей. Я готов был об заклад побиться, что в Москве никому не придет в голову выкрасить машину в столь омерзительный цвет.
– Не торопись, – сказал я Гамигину. – Похоже на то, что святоши установили возле дверей института почетный караул.
– В здании есть черный ход? – тут же спросил черт.
– Есть. Но он расположен так близко к парадному, что выйти через него незамеченным я не смогу. Кроме того, новость, которую ты мне сообщил относительно того, что Соколовский совершал экскурсию по Аду под именем Ястребова, спровоцировала рождение одной весьма любопытной идеи, которую я хотел бы проверить.
– Не выходя из офиса?
– Во всяком случае, не выходя за пределы институтского корпуса, в котором я нахожусь. Тот, кто называл себя Ястребовым, как я полагаю, воспользовался услугами туристического агентства «ФэстТур»?
– Да.
– Какого числа Ястребов прибыл в Ад?
– Восьмого мая.
– Это все, что я хотел узнать… Да, а вам удалось выяснить, каким образом тело Соколовского оказалось в гостиничном номере?
– Нет… Пока нет. Именно это мы сейчас и пытаемся установить.
– Успехов, – усмехнулся я. – Можешь и мне пожелать того же.
– Конечно. Но все же прошу тебя, будь осторожнее.
– Не волнуйся, Анс, я собираюсь просто поработать с бумагами.
Распрощавшись с Гамигином, я повесил трубку и нажал кнопку селектора.
– Сделай для меня распечатку клиентов фирмы «ФэстТур», отправившихся в Ад восьмого мая, – попросил я ответившего мне Сергея.
Парень справился с задачей за пару минут. Положив передо мной на стол несколько отпечатанных листов, Сергей вопросительно посмотрел на меня.
– Все, – сказал я ему. – С остальным я сам разберусь.
Обиженно поджав губы, Сергей развернулся и вышел в прихожую. Интересно, а на что он рассчитывал, явившись сегодня утром в мою контору? Что я с самого первого дня начну делиться с ним всеми своими секретами? Увы, у меня уже имелся печальный опыт относительно того, к чему может привести полное доверие в отношениях с помощником.
Взяв в руку карандаш, я стал внимательно просматривать список клиентов турагентства «ФэстТур», отправившихся в Ад восьмого мая. Имя Семена Семеновича Ястребова я обнаружил под номером пятьдесят четыре. Собственно, идея, которую я хотел проверить, была удивительно простой и даже более того – очевидной. Соколовский, представившийся в турагентстве Ястребовым, как мы предполагаем, отправился в Ад не один, а с кем-то из своих знакомых, которому он сам купил путевку. Следовательно, имя этого друга должно было стоять в списке перед именем Ястребова или же сразу после него. Проверить двух человек было не так уж сложно. Но я был совершенно сражен, когда увидел, что под номером пятьдесят пять в списке числился не кто иной, как Александр Алексеевич Алябьев!