Не такая, не такой
Шрифт:
Как я ошибалась…
Я вспомнила о том, что надо предохраняться, только когда Юл вдруг в последнюю секунду вышел из меня, и среди прохладных капель на меня пролились горячие. Вода тут же смыла следы преступления, а я повернулась изумленно и возмущенно:
— Ты! А защита?!
Юл смывая с меня и с себя остатки пены, невозмутимо ответил:
— Заедем вечером в клинику, сдам все анализы, покажу тебе справку, что все в порядке. Не бойся.
— А если я залечу?! — я дичайше испугалась.
Вот оно — мамино
Все удовольствие вырубилось моментально, смытое волной паники.
Голова заработала чисто и ясно, без глупостей и умиления.
Конечно, такие, как Юл, не женятся на библиотекаршах. Не зря мне пришли в голову легенды и мифы о Дон Жуанах.
Сотни женщин.
Он такой — мелькнул яркой звездой и исчез. Главное сейчас, чтобы не оставил вечную память о себе. Хотя с моей удачей…
Юл тем временем укутывал меня в белоснежное пушистое полотенце размером с простыню.
— Не залетишь, — он чмокнул меня в нос.
— С чего вдруг?! — возмутилась я. — Ты вообще в курсе, что способ предохранения «вовремя вынул» это вообще не способ?
— Я в курсе, — кивнул Юл, снова подхватывая меня на руки. Может, теперь он решил таскать на руках толстых библиотекарш вместо спортзала? — Но ты все равно не залетишь.
— Да почему же? — разозлилась окончательно я.
— Я лет двадцать назад сделал вазэктомию. Полагаю, к нынешнему дню это уже необратимо.
— Ты больше не хочешь детей?.. — изумилась я.
— Ну, я же не думал, что мой единственный ребенок окажется такой…
Мудак.
Вслух я, конечно, не сказала.
Но он и сам это имел в виду.
— Не мог раньше предупредить! — я стукнула его в плечо.
Юл остановился, не донеся меня до кровати, и заткнул мне рот поцелуем.
Это помогло, но ненадолго.
Едва он опустил меня на кровать и открыл фальш-панель в стене, за которой скрывался вход в гардеробную, я снова взвилась:
— Нам ведь надо поговорить о важном!
— О чем? — донеслось оттуда.
— Я же… — самое время передумать и не поднимать эту тему! — С твоим сыном…
— И что? — Юл выглянул, застегивая рубашку. — Я знаю.
— Тебе все равно?
— Послушай… — он вышел уже полностью одетый, даже в пиджаке, только галстук болтался незавязанным.
Будь я нормальной женщиной его круга, я бы знала сейчас пятнадцать хитрых узлов и завязывала бы их, не приходя в сознание. Мне почему-то ужасно хотелось завязать на Юлиане галстук.
— У меня было семь жен, — продолжил Юлиан, открывая еще одну панель с зеркалом в полный рост и принимаясь завязывать вожделенный мною галстук самостоятельно. — Про каждую я думал, что это на всю оставшуюся жизнь. И ошибался. Люди — ошибаются. Это нормально.
— И хочешь сказать, что тебе совершенно не важно, что я сначала отказала тебе? Что я не сразу поняла,
Юлиан развернулся и прямой наводкой, этой своей походкой крупного зверя направился ко мне:
— Какой я? — он склонился надо мной, опрокидывая на спину. — Что ты обо мне поняла?
Он зарылся лицом в мои влажные волосы и блаженно застонал.
— Охотник! — нашлась я. — Какой ты охотник. Как все мужчины. Столько жен и разводов. Что ты смеешься?
— Да так, вспомнил один разговор, — ухмыльнулся Юлиан. — Они все тоже думали, что я охотник. Потому и разводы.
— А ты нет?
— Меня утомляет необходимость постоянно гнаться за ускользающей от меня женщиной. Если она так хочет от меня сбежать — пусть бежит. Мне нужна та, которая хочет остаться.
— Ты не охотишься, ты приручаешь?.. — мне показалось, что я ухватила за хвост какую-то очень важную мысль.
Но в этот момент телефон Юла снова зазвонил, и мысль сбежала,
Я вздохнула.
Юлиан деловой человек. Популярный. Общительный. Конечно, от него всегда кто-нибудь будет что-нибудь хотеть.
Почему меня это так раздражает, а?
Юл посмотрел на экран и явно удивился. Но ответил, тыкнув в экран:
— Да, Татьяна Федоровна. Да, у меня. Сейчас дам.
Он протянул телефон мне:
— Твоя мама. Тебя.
А уж я-то как удивилась!
— Да, мам?
Я выслушала то, что она мне рассказала, закусив губы. Потом уточнила:
— Когда?
И еще раз:
— Где?
И закончила:
— Да, я поняла.
Я нажала отбой и уронила телефон на кровать.
Потом встала и начала одеваться во второй раз за это утро.
— Что такое? Сонь? — встревоженно спросил Юл. — Что случилось?
— Мой отец умер.
Я даже потрогала свои губы — они странно онемели от этих слов, как от лидокаинового спрея.
— Это тебе мама сказала? Когда похороны? Давай, я с тобой поеду. Сегодня? Когда он умер?
— Юл.
— Что?
— Это семейные дела. Сама разберусь. Подкинь меня до метро, пожалуйста.
Юл: Хотел бы быть рядом
Сам виноват, идиот, сам.
В самый раз постучаться лбом об руль в ритме ламбады.
Не-е-е-е-ет, Влад такой дурак все-таки в меня. Моя кровь, не водица.
И совершенно нет времени все это нормально разрулить, потому что меня ждет разруливание другой жизненной «удачи».
Было время разбрасывать камни, и я не скупился. Пришло, видимо, время собирать камни — и они меня так и лупят по кумполу.
Соня кусала губы, отстранялась и тупо смотрела в окно, пока мы добирались в город. Я ломал голову, как все исправить, учитывая, что выяснять наши с ней отношения сейчас совершенно не к месту. Что еще можно сделать, не имея возможности обнять мою девочку?