Не тихий Тихий океан
Шрифт:
В итоге в принципе правильные действия всех участников по отдельности, наложившись друг на друга, привели к результату, прямо противоположному ожидаемому. Несмотря на резкую перекладку руля вправо, «Николаю» уже не хватило ни времени, ни расстояния, чтобы избежать столкновения.
Спустя всего минуту его таран мягко, но «болезненно» прочертил бок бывшего «Сильверстона», начиная от заднего трюма, с лязгом облизав острые обводы кормы, оставляя за собой глубокую борозду с корявой трещиной в ее вершине. Дальше, продолжая наползать, он плотно уперся в обшивку дейдвуда, продавил поддавшуюся сталь, сминая и раздвигая набор корпуса, сбил винт и почти вырвал из корпуса руль, а форштевень
Поскольку в момент удара прорыватель еще катился на остатках инерции поперек всего строя, от удара коридор гребного вала и все, что его окружало, буквально разорвало, а у броненосца качнуло влево шпирон и повредило обшивку на всю высоту борта в носу выше брони, даже нарушив герметичность палубы. В таранном отделении открылись сильные течи. Крышку давно снятого носового минного аппарата сорвало.
Несмотря на то, что качкой расшатывало швы, срывая все новые заклепки, и начало сдвигать носовые броневые плиты, что еще больше усиливало течи, броненосец не давал задний ход, чтобы освободить свой нос, пока на его палубу не пересадили весь экипаж обреченного парохода.
Небогатов со своим штабом за это время с огромным трудом перебрался на «Адмирал Ушаков», подошедший с правого борта. Тысячи тонн веса «Николая» и сопоставимые габариты его жертвы хотя бы чуть, но смягчили волну с подветренного борта, так что при переезде потеряли только баркас, перевернувшийся вскоре после того, как из него все вскарабкались по штормтрапу на палубу нового флагмана.
Когда на «Николае», наконец-то получив команду, перевели машины на реверс, корма «ноль третьего», заметно отяжелевшая от принятой воды, уже плотно висела на нем. Выскочить из дыры из-за этого удалось не сразу. Как только, с мясом срезая леера с палубы, раздавливая, сминая все под ними, попутно вырывая здоровенный шмат более податливого борта своей жертвы, броненосец все же разомкнул смертельные объятия, «потерпевший» очень быстро просел в воду и замер.
Его тягуче раскачивало, а откуда-то из потрохов слышался тяжкий железный стон, перебивавший даже вой ветра. От него у любого, кто его слышал, начинало вибрировать все внутри. Должно быть, плавучий груз в затапливаемых внутренностях, забитых им поверх балласта до самой палубы, уплотнялся под давлением подпиравшей снизу воды. И этот подпор все усиливался. С мостика броненосца даже казалось, что видят, как вздрагивают от вибрации леера, ограждавшие палубу. Но продолжалось это недолго. На медленно пятившемся «Николае» еще даже не успели перевести телеграф снова на «средний вперед», как крышка кормового трюма начала перекашиваться и задираться. Сначала медленно и только в заднем левом углу. Но потом, после глухого удара внутри, тут же продублированного звонким хлопком-щелчком чего-то оборвавшегося на палубе, почти взлетела вверх. Ее угол завернуло в дугу повалившими из открывшегося зева раздавленными тюками кокосовой шелухи, вязанками бамбука и пустыми бочками из-под керосина и машинного масла, заставляя трястись как от судорог.
Словно обрадовавшись скорому концу своей агонии, пароход рывком провалился кормой по палубу, а потом еще глубже, постепенно вставая все круче. С визгом и лязгом полетели срывавшиеся крышки остальных трюмов, выпуская на волю и их плавучее содержимое, а каменный балласт с грохотом сыпался под уклон вдоль днища, обрывая свои крепежи и сметая с пути переборки, котлы, машины. Бедолага с проломленными вдоль всего корпуса потрохами быстро скользнул под воду, высоко задрав нос.
Образовавшаяся при этом воронка закрутила броненосец, раскачивая его, не желая отпускать. Плававший
Со все еще остававшегося рядом «Ушакова» запросили о повреждениях, нужна ли помощь. Но броненосец-таран был крепким орешком и тонуть пока отнюдь не собирался. С него ответили, что жить будут, но какое-то время ходить только задом наперед, причем исключительно навстречу волне. Учитывая направление ветра, получалось, что продолжать путь в залив Сагами «Николаю» временно не с руки.
Еще во всем мокром, мельком глянув на штурманский стол с прокладкой курса и нашим примерным местом, Небогатов приказал капитану первого ранга Шульцу вести его покалеченный корабль к северному берегу Осимы, где, укрывшись от ветра, можно было хоть как-то залатать разбитый и потекший нос. А «Наварину» сопровождать поврежденный и вынужденно «разжалованный» флагман.
Этот район изначально намечался в качестве точки сбора «потеряшек» и теперь оказался совсем рядом. Это радовало. Вот только никто не ожидал, что им окажутся сразу два корабля линии, да еще при таких обстоятельствах.
Во время всех этих пересадок откуда-то с юго-востока послышалась стрельба, в том числе и из тяжелых орудий. Это было нехорошо, потому что слишком рано. Впрочем, все быстро стихло. Вокруг первого ударного отряда все так же никого пока не видели. В конце концов, восстановив строй, смешавшийся из-за заминки, конвой двинулся дальше. Ход увеличили, чтобы наверстать потерянное время, и к рассвету 24 ноября, как и планировали, увидели землю. Правда, совсем не там, где ожидали.
С заметным запозданием вместо ломаных палевых пляжей, приткнувшихся к подножию невысоких гор района Тагоэ, которые должны были открыться справа, сквозь все еще не прекратившийся дождь увидели небольшой скалистый остров, точнее, группу едва торчавших из воды скал прямо по курсу. В обе стороны от них сначала было лишь неспокойное море, совсем недалеко сливавшееся с разбухшим от воды небом. Только когда еще чуть приблизились, разглядели за ними длинные ровные полосы темного гладкого песка, облизываемого волнами, неохватной прямой линией перегородившие путь. Судя по всему, вместо желанного восточного берега залива Сагами уперлись в его северный. Учитывая погоду накануне, это никого не удивило.
Подойдя еще ближе, сквозь редеющую под первыми лучами солнца сырую пелену увидели, что за пляжами раскинулась холмистая равнина с крестьянскими полями, а вовсе не поросшие лесом горы. По рифу, выступавшему за линию прибоя, и характеру местности за ним, а также по открывшемуся справа более крупному островку, поняли, что вышли к побережью более чем на пять миль западнее расчетной точки. А этот самый островок, судя по картам и лоциям, называется Еносима.
Ну здравствуй, Япония! Добрались, слава тебе господи!
Глава 21
Еще до всех этих событий, сразу после высадки русских десантов на Курильских островах, когда действия рейдеров под Андреевским флагом вдоль тихоокеанского побережья Японии резко активизировались, в главной квартире в Токио было решено срочно и радикально увеличить численность флота вспомогательных крейсеров. Только так был шанс изменить ситуацию с безопасностью на становящихся все более важными восточных и южных коммуникациях, ведущих в Иокогаму и немногие другие уцелевшие большие порты Внутреннего Японского моря.