Не тихий Тихий океан
Шрифт:
Поскольку продавать крейсера и миноносцы воюющим сторонам запрещалось, японцам предложили взять их в аренду. Для обеспечения контроля за арендуемым имуществом на них, вполне естественно, имелись представители владельца. Короче говоря, англичане предоставили боевые корабли, а японцы – своих боевых офицеров. Полностью заменить команды времени не было, так что экипажи оставались англоговорящими, но все сплошь добровольно нанявшимися служить микадо.
После быстрого и тайного подписания соответствующих бумаг отряд броненосных крейсеров «Телбот», «Левиафан» и «Кресси» с миноносцами «Ханди», «Хантер», «Вигаро» и «Фоам» под командованием капитана Крэдока, по такому случаю повышенного в чине до коммодора, передавались Японии в аренду на три месяца. Сам Крэдок, не смотря на полученное еще 17 июня ранение, не пожелал оставить корабль в столь тревожный момент и лечился в основном в море, поскольку его «Левиафан» в базе практически не бывал. Сейчас он уже почти оправился и снова начал исполнять обязанности командира корабля, а теперь и всего отряда, в ожидании прибытия штатного командира коммодора Стерди, которого переводили на Дальний Восток с должности начальника штаба главнокомандующего Средиземноморским флотом.
Быстро уладить все формальности помогло распоряжение адмиралтейства о создании Восточного флота. Известие об этом достигло Японии в первых числах октября. Столь беспрецедентный шаг наделал много переполоха в мире. Подобные действия, согласно распоряжению первого морского лорда Джона Фишера, отданному еще в прошлом году, предусматривались только на случай войны.
Вдобавок его главнокомандующего вице-адмирала Ноэла наделили неожиданно широкими полномочиями, не получившими огласки. В секретном меморандуме, доставленном в Токио, сообщалось, что он теперь имел право сдавать напрокат целые эскадры из своего флота личным приказом, всего лишь согласовав этот вопрос с адмиралтейством по телеграфу. Чем уже и воспользовались.
По времени это совпало с первыми сообщениями о появлении многочисленных русских рейдеров сразу в нескольких ранее не интересовавших их районах огромного океана. В главной квартире это никого не беспокоило. Слишком далеко. Да и совсем в стороне от важных для империи коммуникаций. Скорее всего, какая-то очередная демонстрация. Но для англичан болезненная.
Исходя из этого, кое-кто в Токио даже надеялся, что объявление войны России станет следующим шагом со стороны Англии. Но были и такие, кто понимал, что та бойня, что идет между сынами Ямато и русскими варварами, впрочем, как и любая другая, для джентльменов не более чем коммерческое предприятие. И на данном этапе ввязываться в нее им невыгодно. И самое большее, чего можно от них ожидать – это отправка поближе к театру боевых действий дополнительных эскадр броненосцев.
Однако, вопреки ожиданиям, радикального усиления вновь созданного флота снова не последовало. Ограничились только перегоном в зону напряженности нескольких крейсеров и прочих малых и вспомогательных кораблей. Отслеживать и анализировать сопровождавшие все это кадровые подвижки японцы даже не пытались, сосредоточившись на своих заботах.
С начала октября начали вступать в строй новые пароходы-крейсера. Благодаря чему вместе с только что сформированной группой арендованных английских кораблей и при всемерной поддержке свежеиспеченного Британского Восточного флота появилась возможность снова надежно обезопасить подвоз снабжения для армии в Маньчжурии через Формозский и Цусимский проливы с Филиппин, Индокитая и из Европы. Там шел основной поток жизненно необходимых грузов, часть из которых хорошо охраняемыми конвоями переправлялась и в метрополию.
Кроме того, уже в ближайшей перспективе планировалось организовать регулярные выходы новых мощных вспомогательных крейсеров на встречу наиболее ценных караванов и в Тихом океане с последующим их конвоированием в японские порты. На этом направлении, считавшемся менее важном, дела продвигались медленнее.
Учитывая, что главные силы Рожественского с несколькими большими пароходами, в том числе с войсками на борту, до сих пор находились на Цусиме, основных событий стоило ожидать именно там. Продолжение их наступления на юг с очередной, уже более основательной высадкой на Окинаве казалось вполне логичным. С самого начала войны обрыв коммуникаций между метрополией и армией на континенте являлся первоочередной заботой русского флота. Теперь для этого сложились максимально благоприятные условия, не воспользоваться которыми он не мог.
Конечно, гнать броненосцы к полудикому острову смысла не имело. Скорее всего, туда отправят несколько крейсеров и вооруженных пароходов с десантом. К подобному развитию ситуации готовились, как могли, что вскоре дало результат. Цепь малых дозорных судов, развернутых западнее островов Гото, своевременно обнаружила выдвижение противника с Цусимы в направлении архипелага Рюкю. Как и предполагалось – лишь легкие силы и транспорты. Причем сами патрули, использовавшие малые парусные суда, судя по всему, остались незамеченными.
Это была приятная новость. В последнее время боги отвернулись от Страны восходящего солнца. Она получала удар за ударом, будучи не в силах ответить. Петля блокады затягивалась все туже, из-за чего думать приходилось о простом выживании. Но в этом конкретном случае появилась реальная возможность наказать зарвавшихся врагов. Собранные отовсюду отряды двинулись сразу к Окинаве, начав предварительные прощупывания высланной вперед разведкой.
Но, несмотря на быстрое развертывание, до полноценных боев дело так и не дошло. Как оказалось, противник даже не собирался воевать за этот остров. Хотя ранее, по всем признакам, демонстрировал твердое намерение обосноваться на нем всерьез. Основные японо-английские силы подошли довольно быстро, но русские успели сняться с места и ускользнуть из-под удара буквально в последний момент.
Когда броненосные крейсера и миноносцы появились в виду уже опустевшего рейда, от разведчиков, оставленных на Окинаве еще с лета, узнали, что подходы к гавани заминированы. Они же сообщили, что русские появились в этих водах 7 октября. Их отряд состоял из двух крейсеров и четырех больших пароходов. Причем один из них имел обширные закрытые помещения в кормовой части для аэростатов. Такие суда раньше использовались в крупных штурмовых или десантных операциях. С транспортов выгрузили войска, которые сразу приступили к сооружению береговых батарей и прочих укреплений. Крейсера в тот же день ушли, а остальные продолжали окапываться.
Однако всего через три дня после высадки ночью ушли и пароходы с войсками, едва установив контакт с первым же японским разведчиком. Словно только этого и ждали. Впрочем, вполне возможно, что они разглядели подход основных сил с постоянно висевшего над гаванью аэростата.
Несмотря на всю поспешность эвакуации, при бегстве они увели еще и арестованный ранее японцами немецкий транспорт, стоявший в гавани. При этом всего за день умудрились принять на борт все уже высаженные войска с их имуществом и даже снять установленные на позициях и проверенные стрельбой пушки. Их они тоже уволокли с собой. На берегу осталось только то, что было поломано либо оказалось испорчено.
Обследование брошенных на укреплениях деревянных оснований под орудия показало, что артиллерия там стояла настоящая. По крайней мере, крепления соответствуют шестидюймовкам Канэ, а брошенные пустые кокоры от использованных при пробных выстрелах зарядов имеют соответствующую маркировку. Зато все остальные грузы, судя по всему, были бутафорией. Слишком легко они перекочевали обратно на суда. А следовательно, и вся высадка – не более чем отвлекающий маневр.
Предпринятые с утра масштабные поиски осложнялись плохой погодой и результата не дали. Тем более что их пришлось быстро сворачивать. А уже к вечеру получили известие о выходе русских броненосцев и всех сопровождающих их кораблей из Озаки. Создавалось впечатление, что вся возня с Окинавой была затеяна лишь для того, чтобы выманить как можно больше японских кораблей в море и попытаться изловить их там.