(не) только твоя
Шрифт:
Мужской голос резанул слух.
– С кем пикник?
– напряглась я мгновенно, пытливо посмотрев на Анну Ивановну.
– С Ветром и дедушкой.
Я поджала губы и поднялась на ноги. Всю легкость утра как ветром сдуло. Вот и пускай ситуацию на самотек, выбирая себя.
Выхожу на улицу и вижу Арского старшего, в его дорогущем костюме, с чашкой чая из набора “принцессы”. Зрелище настолько неправдоподобно комическое, что я поверить не могу, что это реальность.
– Мамочка, - радуется Алина,
– Садись, садись! Сейчас мы и тебе чай принесем!
Дочка хватает пустую розовую кружку, подскакивает на ноги и мчится в кухню.
Я же окидываю взглядом накрытую “поляну” и говорю:
– Я не разрешаю есть Алине столько сладостей. Она аллергик, как и ваш сын.
Арский поднимает на меня недовольный взгляд.
– И почему я не удивлен, что ты из тех мамаш, что запрещают ребенку вкусности?
– Здоровье, зубы, нормальное пищевое поведение... Мне не все равно, что с ней будет, когда она вырастет.
– Так ты понимаешь меня, значит.
– Нет, - качаю головой в знак отрицания, - вас я категорически не понимаю. И, боюсь, никогда не пойму.
– Ты честна со мной, я ценю это. И отвечу тебе той же честностью, чтобы все между нами было кристально чисто.
Я едва не закатила глаза. Какое великое одолжение.
Перечить, впрочем, не посмела. Хочет выговориться - в добрый путь.
– Та мне не нравишься, Елизавета. Ты наглая, грубая, без царя в голове. Ты не умеешь уважать авторитет и не знакома с понятием субординации, ты просто нагло берешь свое, своей внешностью и тем, что между ног. Это все может прокатывать с моим сыном, но не со мной.
Я вообще никак эту грязь не комментирую. Лишь в очередной раз убеждаюсь, что этот человек оторван от реальности и видит лишь то, что хочет видеть.
– Но поскольку ты мать моей внучки, - продолжает он как ни чем ни бывало, - я обязан научиться сосуществовать с тобой.
– Очень великодушно, - мне хотелось фыркнуть, но я подавила этот порыв в себе. В отличие от него я все же не забываю, с кем разговариваю. И это со своим, с его слов, отсутствием субординации. Чья бы корова мычала.
– Знаете, говорят, что больше всего в людях нас раздражает то, что нас раздражает в самих себе. Вам было бы полезно подумать об этом. Я заберу сладости, или заберу Алину. Выбор за вами, Станислав Константинович.
– Тебе было бы полезно не учить меня жизни, девчонка, - он вышел из себя моментально.
Но ссора не успела вспыхнуть и разгореться пламенем. За нами вдруг обиженно всхлипнула Алина.
– Я не хочу больше пить чай, - сказала, кажется, нам обоим.
– Я пойду лучше с Анной Ивановной поиграю.
Она не ждет моего одобрения, что ей несвойственно. Меня это удивляет. Взрослеет на глазах, моя сладкая булочка.
– Знаете, если хотите ладить с ней,
Я задумчиво смотрела в окно, настолько провалившись в свои мысли, что перестала отдавать отчет, сколько времени прошло. Книжка с любимыми сказками дочери по-прежнему была в моих руках, а Аля сладко сопела в своей кроватке. День был нелегкий. И после того, как Алина уснула под звук моего голоса, я еще какое-то время сидела и пыталась унять дрожь в руках.
Весь день дочь была нервная, раздраженная, начинала плакать из-за мелочей, на которые раньше не реагировала. И я понимала, кто всему виной. Понимала и кипела внутри. Ведь именно от этого я так хотела сберечь свою дочь. От этого защищала, исчезнув из города и из зоны доступа ее отца и деда. И я не могу обвинить Льва в том, что он много работает, что его отец не поддается контролю и воспитанию. И он на моей стороне, и выйдет из себя, услышав, что произошло днем. Но оно уже поризошло. Алина уже пострадала от эмоционально неуравновешенного дедушки.
Я вздохнула, отложила книгу, посмотрела грустным взглядом на дочь. С одной стороны, я понимаю, что не всесильна, и защищать ее всю жизнь не смогу. Она все равно увидит и узнает, что мир несправедлив, в нем есть плохие и непонятные люди. С другой стороны, она такая крошка. Добрая, доверчивая. И я же вижу, что она тянется к деду. Ей не хватало мужского внимания, и она хочет получить его, не только от папы, который ее боготворит, но и от дедушки, который сам во все это вписался. Черт, как же сложно это все.
Я поднялась на ноги, подошла к кровати и поправила одеяло. Спи, моя радость. Как сильно мне хотелось бы, чтобы сегодня все сложилось по-другому.
Как только вышла из ее комнаты, сразу налетела на Льва.
– Я уже готов был поднимать на уши охрану и организовывать поиски, - усмехается, словив меня в объятия.
– Я же сказала, что больше не сбегу, - качаю головой.
Вот он вроде и пошутил, но легкое напряжение можно и услышать в тоне, и почувствовать в его позе.
– Я верю тебе, шучу просто. Конченный день был.
Не только у тебя, любовь моя.
Поговорить об этом, впрочем, удалось лишь в постели час спустя, когда он выпустил меня из-под себя, полностью расслабившись и спустив пар.
– Весь вечер сидел и думал только о том, когда они уже нажрутся, напьются, подпишут этот ебучий конракт...
Я раздраженно пнула его в бок.
– Прости, - тут же поправил себя.
– Подпишут этот чертов контракт и я приеду домой, к вам. Если бы этот дебил Глеб не сломал ногу, я клянусь, я сбросил бы все на него и взял отпуск. И пусть бы поебался с тем, с чем я ебусь...