(не) только твоя
Шрифт:
– Всё началось с температуры. Ничего серьезного. А закончилось...
Я поджала губы. На кладбище закончилось. Увы.
– С тех пор, как жена умерла, любое поднятие температуры у близких - мой триггер. Слава Богу Лев рос не болезненным мальчиком. Но когда утром позвонила Анна и рассказала про Алину, я отменил все свои дела, и...
Он замолчал, опустив голову. А я увидела все в другом свете. Не сумасшедшего дедушку, который окончательно берега попутал, а испуганного, травмированного смертью близкого
– Спасибо, что пояснили мне. Дети... часто болеют. За четыре года мы с Алиной с какими только вирусами не столкнулись, особенно после того, как она пошла в сад. Чаще всего это длится от трех до семи дней и проходит само при условиях соблюдения простых условий: проветривать комнату, пить достаточно жидкости, промывать носик морской водой и не давать пересыхать слизистым, чтоб там не размножались бактерии. Я знаю свою дочь. Ей довольно быстро станет лучше. Поводов для беспокойства нет. Раз уж вы всё равно отменили свои планы, останьтесь и убедитесь сами. Але будет приятно, что вы рядом.
Арский кивнул.
– Ты шла куда-то, - напомнил.
Да уж, шла, от тебя подальше. Было дело.
– Проверю Алю.
Я сделала несколько шагов, когда услышала негромкий вопрос.
– Льву расскажешь?
Я обернулась, посмотрев на него другими глазами. И увидела в его взгляде страх.
– Расскажу. Расскажу, учитывая всю полученную от вас информацию.
Не знаю, показалось мне или нет, но его плечи как будто распряминились, а губы тронула легкая, совсем мимолетная улыбка.
Тогда я еще не знала, что ничего не расскажу его сыну. Ведь он не приехал ночевать домой.
Я нервно расхаживаю по кухне, не зная, куда себя деть. На часах полночь. Аля уснула беспокойным сном, плачя и прося отца. А его нет. Телефон отключен и недоступен, уехал с работы как обычно, затем пропал с концами.
В кухню входит Станислав Константинович и я поднимаю потерянный взгляд на него.
– Новости?
– Пока нет. Но не беспокойся, мои люди, лучшие люди, роют. И найдут его из-под земли.
– Не надо из-под земли, - сказала дрожащим голосом и содрогнулась.
Арский внимательно посмотрел на меня.
– Я не это имел ввиду. Ты должна понимать.
Я кивнула. Понимаю. Но паникую. Лев не поступил бы так, не опрокинул бы нас добровольно. Я знаю его. Я верю ему. И я знаю, что верю не зря. Он не сделал бы ничего, чтобы сделать такие нервы дочери, которая ждет его каждый день с тех пор, как он случайно встретил ее на улице, а после перевез нас к себе.
– У тебя есть какие-нибудь мысли относительно того, где он может быть?
Я покачала головой, опустилась на стул и пропустила волосы сквозь пальцы.
– Нет. Я знаю, что он не поступил бы так с нами.
Его отец кивнул. Присел напротив меня.
– Я не хочу нагнетать, но... Ты уверена, что он не у любовницы?
– Да, - отрезала четко и уверенно.
– Я уверена абсолютно.
Арский кивнул согласно, постучал пальцами по столу.
– Ты не волнуйся, - бросил мне осторожно.
– Мы его найдем. В любом случае. Мои люди всегда находят.
– Знаю, - отрезала я холодным тоном.
Мы встретились взглядами, и эту битву я победила. Мужчина потупил взгляд первым. Ведь прекрасно знает, что я помню, как его ищейка отыскал меня чтоб убедиться, что я прилежно выполняю указание его босса исчезнуть.
– Почему ты не сказала, что беременна?
– прозвучал вдруг вопрос, который показался мне странным и до ужаса неуместным.
– Гм. Ответ ведь на поверхности, не правда ли? Я боялась, что меня принудят к аборту.
Мужчина шумно выдохнул и посмотрел на меня строгим взглядом.
– Насколько страшный я по твоему монстр?
– Достаточно страшный, Станислав Константинович, - ответила как есть, не пугаясь его тона.
Ведь тогда мне действительно виделось все в мрачных тонах, и я никак не могла знать, что дедушка хоть и с приветом, но с ним можно работать и союзничать. Сегодняшний день показал мне, что можно. Другой вопрос нужно ли? Но, опять же, я вижу, что его чувства к сыну и внучке ненаиграны, значит нам придется уметь ладить. Ради Льва и Алины. Ему тоже не обязательно меня любить, но уважать меня и считаться с моим мнением придется. Надеюсь, сегодня он это понял.
– Я бы никогда не причинил вреда нерожденному ребенку, - отрезал он, словно ставя точку в каком-то невысказанном умозаключении.
– Я знаю это теперь, - кивнула, соглашаясь.
– Но не знала этого тогда.
– Ты должна была спросить.
– И подвергнуть риску себя и ее? Нет, спасибо. Достаточно того, что мне лишь недавно перестали сниться кошмары о том, что меня силой тащат на аборт и выкрадывают моего ребенка в роддоме.
Арский дернулся, как от удара, но быстро взял себя в руки, усмирив своих внутренних демонов. Поднялся на ноги, прошел по кухне туда и назад, как раздраженный тигр по клетке.
– Мне жаль.
Я подняла на него непонимающий взгляд.
– Мне жаль, что я принес столько неприятных эмоций и неудобств. Очевидно, я был не прав, вмешавшись в ваши с сыном отношения.
Я смотрела на него какое-то время и просто молчала, не находясь, что сказать. Ожидала ли я, что услышу подобное? Нет. И уж тем более предположить не могла, что этот пугающий, властный мужчина может признавать ошибки и свою неправоту. Но вот он сказал то, что сказал, и ждет моей реакции, а я настолько не ожидала этого, что затянула паузу уже просто до неприличного.