(не) только твоя
Шрифт:
Все плохо. Очень плохо.
Сильные женские руки выволокли меня из салона.
– Ты?!
– последнее, что я услышала, это пораженный вопрос старшего Арского. Затем прозвучал оглушающе громкий выстрел.
Мы замерли втроем. Я обратила встревоженный взгляд туда, где был дом, но машина заслоняла вид. Сердце испуганно заныло.
– Слушайся, а то станешь следующей, мышка, - донесся на ухо неприятный голос, в котором читался вызов и нотки безумия.
Итак, урок первый. Будь осторожна со своими желаниями. Я хотела увидеть жену Льва своими глазами и понять, что она из себя представляет,
Что мы имеем? Безумную тетку, которая готова выкрасть мужчину и избавиться от женщины, которая стоит между ними. Интересно, по какому критерию свекр ее выбирал? Хотя, судя по округлой груди, которая неприятно врезалась в мои лопатки, понятно, по какому. Рад поди сейчас.
– Инесса, опусти оружие и прекрати это безумие.
– Вы, - гаркнула она так громко мне на ухо, что я вздрогнула.
– Вы обещали мне, что он будет моим. Вы уверяли меня, что мы станем мужем и женой, что я стану рожать его детей и ваших внуков. Я, а не эта мышь!
Рука на затылке вновь болезненно сжалась, словно хочет снять с меня скальп, но я не издала ни звука. Меня тряхнули, как безвольную куклу, осознанно, с удовольствием делая мне больно. Но черта с два я дам этой ненормальной насладиться своей болью.
– Ты тронулась умом, если решила, что можешь разговаривать со мной в таком тоне.
Арский как Арский. Ситуация аховая, а его тон смущает.
Девица за моей спиной расхохоталась, как ведьма-злодейка из мультика. Так карикатурно, что мне показалось, что это не живой человек, а актриса, которая играет роль. Больную роль, в больном спектакле, и и грает блестяще. Но это не спектакль, и она не играет. И дуло у моего виска не бутафорское, а самое что ни на есть настоящее.
– Я, по вашему, умом тронулась? Ну с подключением! Знаете, что самое прекрасное в безумии? Тебе становится можно все!
Столько яда, столько пафоса, столько самодовольства. Я бросила взгляд на Станислава Константиновича, который в ступоре рассматривал невестку. Он, кажется, в шоке. И ничем мне не поможет. Надеюсь, бравые бойцы не цирковые клоуны, и успеют прийти на выручку до того, как станет поздно.
– Это, например, - продолжила жена Льва.
Я почувствовала взмах руки. Мой висок оказался на свободе. А затем раздался выстрел. Пуля молниеносно попала в свою цель. Арский сокрушительно потерял равновесие, опадая на пол в машине, а я беззвучно вскрикнула, увидев, как в человека, который принес мне столько боли, выстрелили на моих глазах. И я почувствовала горечь. Словно этот круг боли замкнулся, разросся до вселенских масштабов, и лопнул. И когда он лопнул, у меня зазвенело в ушах.
И я резко, не думая дважды, запрокинула голову назад, разбивая смеющейся ненормальной нос своим затылком и ее же кулаком, сжимающим мои волосы. Миг - и мои волосы оказались на свободе.
Черт, черт, черт. Обещала же сама себе не геройствовать, не лезть нарожон, не рисковать. Меня дома ждет дочка, мое маленькое солнышко, я не могу оставить ее без мамы. Не могу умереть, как умерла мама Льва, причинив оставшимся жить дальше мужчинам столько горечи и боли. Не могу.
Значит, за себя придется бороться. И
Моя первая и единственная цель - ее пистолет. В чьих руках оружие, та и у руля. И пока ситуация не в мою пользу.
Мою противницу отвлекла хлынувшая из носа кровь, и я этим воспользовалась. Резко подалась вперед и толкнула ее на землю, придавила своим телом и вцепилась в ладонь с пистолетом.
– Ты храбрая, мышь, но тебе не победить кошку, - выплюнула она мне в лицо и повторила мой ход, резко присев и ударив меня лбом в лицо.
От боли у меня пошли искры из глаз, но в нос она не попала. Подбородок и нижняя губа. Цели она достигла, впрочем, и пустила мою кровь. Око за око.
– Ты не победишь, - отезала я ровным, почти равнодушным голосом, превозмогая боль в нижей части лица.
Она уже проиграла мне во всем. Еще тогда, когда думала, что сможет подвинуть меня.
– И мне было бы жаль тебя, если бы ты не выстрелила в своего свекра. Теперь не жаль.
Ожесточенная борьба продолжалась несмотря на разговор, хотя выдавливать из себя слова давалось с трудом. Я лишь надеялась, что это отвлечет её, и даст мне преимущество. Хотя я сверху, а она подо мной, уже не такой плохой вариант, как до этого, но все же.
– Тебе жаль его? Из-за деда ты потеряла Льва. Я думала из всех людей ты скажешь мне спасибо.
– Я никогда не скажу спасибо за вред другому человеку. Как и никогда не теряла Льва. Он всегда был только моим, вот ты и бесишься.
Злость придала мне силы, я не знаю откуда, но я словно вдруг почувствовала, что Лев стоит за моей спиной, и что это он управляет моими движениями и подсказывает мне, что делать. И я пошла ва-банк. Я резко наклонилась и укусила эту безумную за плечо, сильнее вцепилась в ее пальцы, силой выталкивая их с рукояти.
– Да разожми ты свои гребанные пальцы, блядь, - выругалась отчаянно.
Снова прозвучал выстрел, и время окончательно остановилось. Я почувствовала, как в замедленной съемке, теплую кровь, которой запахло так сильно, так удушающе, что я сомкнула глаза и позволила себе взять паузу и уйти в небытие, теряя сознание.
28 глава
Лев
Гребанная больница. Я проводил в них часы своей жизни, пока врачи боролись за жизнь мамы, и мы проиграли тот бой. И я снова в ней, снова в этой гребанной больнице, снова провожу часы своей жизни не зная, что ждет меня впереди.
У меня сломано ребро. Мне запретили выходить из палаты, рекомендовали сидеть больше, а двигаться меньше. Но черта с два я буду слушать.
– Папочка, ты опять?
– услышал я укор в голосе дочери, как только подошел к палате.
– Прости, принцесса.
– Лев Станиславович, ну вас же просили не вставать, - едва завидев меня, стала сокрушаться Анна Ивановна.
– Она там, - кивнул на палату.
Моя помощница молча кивнула в ответ.
– Просили не входить, - басом добавил Демьян, который и держал на руках Алину.