Не уходи
Шрифт:
— Цель номер один, — крикнул Дитер в трубку. — Огонь!
К половине двенадцатого Дитеру стало ясно, что сопротивление бесполезно. Несмотря на шквальный огонь артиллерии и минометов, американцы занимали пляж. Они взбирались на утесы и продвигались вперед по минным полям, оставляя позади убитых и раненых. Немецкая батарея левого фланга была уничтожена огнем базук, батарею правого фланга захватили десантники.
— Атакующие заняли пляж и продвигаются в глубь территории, — сообщил Дитер на центральную батарею. — Колонна с боеприпасами разбита, снарядов больше не будет. Готовьтесь к ближнему бою.
Немцы
В памяти Дитера всплыло лицо Лизетт. Он увидел ее глаза, светящиеся от любви к нему, пухлые губы, водопад шелковистых волос. Американцы займут Вальми, и с ней все будет в порядке.
— Прости, любимая, — прошептал Дитер и повернулся к своим солдатам. — Приготовьтесь оставить наблюдательный пункт и вступить в бой с противником, — скомандовал он и обратился к Гальдеру: — Вперед! Зададим хорошую трепку этим сволочам!
Лизетт захлопнула дверь перед немцами и побежала к лестнице, но они ворвались и сбили ее с ног. Форма на немцах пропиталась потом и запахом пороха. Они сразу направились к лестнице, решив превратить верхние комнаты замка в огневые позиции. Лизетт поднялась и бросилась в холл, громко крича, чтобы предупредить Люка Брендона. Немцы уже поднимались по лестнице.
Чуть отставший офицер обернулся, схватил девушку за руку, швырнул на пол и вскинул пистолет.
Лизетт, не отрывавшая глаз от направленного на нее пистолета, не видела, как Дитер распахнул массивную дубовую дверь и выпустил очередь из автомата.
Трое солдат обернулись и застыли на лестнице, с изумлением наблюдая за тем, что происходит внизу. Майор вермахта с окровавленным лицом и в изодранной форме застрелил немецкого офицера.
В это время наверху, у лестницы, появился Люк. Навалившись на перила, он открыл огонь из револьвера. Застигнутые врасплох солдаты, убитые и смертельно раненные, покатились вниз по ступенькам. Лизетт услышала, как Дитер выкрикнул ее имя, увидела, как он шагнул к ней. Она крикнула ему, чтобы он не стрелял, и в эту секунду Люк вскинул револьвер и выстрелил. Дитер рухнул на пол, и на груди его расплылось кровавое пятно. Лизетт поднялась и бросилась к нему, вопя от ужаса. Дитер чуть поднял голову и посмотрел на нее. Уголки его рта тронула улыбка.
— Дитер! Не умирай! Господи, прошу тебя, не дай ему умереть! — Рыдая, Лизетт опустилась возле него на колени.
— Прости, любимая, — прошептал Дитер. — Я не знал, что у тебя здесь другой защитник.
Лизетт задыхалась. Кровь Дитера заливала ее и пол.
— Не разговаривай. Береги силы! Я перевяжу тебя.
— Слишком поздно, любимая, — прошептал Дитер. — Я просто хотел… попрощаться. — Он захрипел. Лизетт обняла его, прижала к себе.
— Нет, милый! — в отчаянии вскричала она. — Ты не умрешь! Я не позволю тебе умереть! — Она повернулась к Люку, который спускался по лестнице, держась за перила. — Помогите мне! Ради Бога, помогите!
— Не понимаю… — Люк оглядел немца, умиравшего на руках у Лизетт, застреленного им офицера и троих солдат, которых застрелил сам. — Не понимаю… — удивленно повторил он.
— Принесите бинты, — взмолилась Лизетт. — Пожалуйста!
— Не надо, — прошептал Дитер, взяв ее за руку. Он чувствовал, что англичанин стоит над ним, но не видел его. — Позаботьтесь о девушке, пока все не кончится, — еле слышно попросил Дитер. — Позаботьтесь о ней… и о ребенке. — Зная, что жизнь покидает его, он в последний раз посмотрел на Лизетт. Глаза ее были полны слез. Прекрасные глаза. Глаза, в которых мужчина может утонуть. — Я люблю тебя, Лизетт. — Голова Дитера безжизненно упала на грудь Лизетт, пальцы разжались, и рука безвольно повисла.
Она потеряла его! Лизетт всегда боялась потерять Дитера. Она любила его всем сердцем, душой и телом, и вот он умер. Рыдая, Лизетт прошептала его имя и крепче прижала к груди голову Дитера. Все, прощайте мечты о счастливом будущем!
Смущенный Люк спросил:
— Кто он такой?
— Дитер Мейер. — Лизетт подняла к нему глаза, полные слез. — Мой любимый.
— Немец? — Темные брови Люка удивленно взметнулись вверх.
— Да, немец, — с достоинством ответила она.
Даже в горе она была прекрасна. Такая трепетная, такая чистая… Люк никак не мог представить ее в роли пособницы.
— Так вы симпатизируете нацистам? — уточнил он, пытаясь хоть что-то понять.
— Нет. — Лизетт поднялась на ноги. Ее плечи поникли от горя. — И он тоже не симпатизировал.
Пораженный Люк Брендон уставился на нее.
— Все очень странно. Он же немец, да? Майор?
— Да. — Лизетт хотела чем-нибудь накрыть Дитера. Перетащить его из холла без посторонней помощи она не могла, значит, надо было подождать. Девушка прошла в гостиную, перешагивая через трупы немцев, и вернулась с большой, вышитой вручную скатертью, когда-то предназначавшейся для торжественных обедов. Аккуратно накрыв Дитера, Лизетт тихо сказала:
— Он был одним из тех немецких офицеров, которые намеревались уничтожить Гитлера.
Люк судорожно вздохнул:
— Боже, но как они собирались это сделать?
— Они хотели пронести бомбу в ставку Гитлера. После взрыва власть в свои руки взял бы Роммель и заключил мир с союзниками. Они надеялись осуществить свой план до высадки союзников, но возможности не представилось. Им не хватило времени, — с болью закончила Лизетт.
Мысли лихорадочно теснились в голове Люка. Возможно, британская разведка знает об этом заговоре, а может, и нет. Как бы там ни было, необходимо при первой же возможности сообщить информацию начальству. Посмотрев на девушку, Люк понял, что она держится из последних сил. Эх, если бы не раненая нога, он помог бы Лизетт унести из холла труп Дитера Мейера.
— Ребенок, о котором он говорил, — осторожно начал Люк, — это ваш брат? Или сестра?
Лизетт покачала головой.
— Нет, он говорил о нашем ребенке, — с невероятным достоинством ответила она. — О ребенке, которого я ношу под сердцем.
У Люка защемило в груди. Да она сама еще почти ребенок.
— Вас ждут неприятности? — смутившись, спросил он. — Внебрачный ребенок от немца…
Что-то сверкнуло в аметистовых глазах девушки, и Люк понял: это та же отчаянная храбрость, которая заставила Лизетт выбежать из замка под артиллерийским огнем и спасти его.