Не верь
Шрифт:
Уже несколько лет, как Юрий Юрьевич легализовался, где нужно подмазал, и старое уголовное дело прикрыли из-за недостатка доказательств. Назначение нового начальника УВД области радости у него не вызвало. С бывшим начальником он тоже знаком не был, но тот не проявлял к нему интереса. Зато заместитель мэра Исаак Давидович Зимбер мог уладить любое дело, и его люди под следствием не засиживались. Совсем не обязательно обращаться к генералу, вполне достаточно позвонить высокому чиновнику в районное отделение милиции с просьбой отнестись к такому-то уголовному делу более лояльно. А приличная мзда посредника в столь щекотливом деле доводила все до нужного завершения. Иногда, правда, приходилось жертвовать мелкими исполнителями, но в любом производстве
— Ты у себя?
В кабинет, расположенный на втором этаже охраняемого огромного особняка, вошел Николай, сын Юрия Юрьевича. Он развязной походкой приблизился к кожаному массивному креслу и утопил в нем свое рыхлое тело. Отец с пренебрежением посмотрел на изнеженного парня двадцати одного года. Ему стало стыдно за своего бездеятельного отпрыска.
— Понавешал на себя побрякушек, — поморщился Гонтарь. — Думаешь, если на тебе украшений больше, чем на женщине, то уже крутой?
— Ты чего, пап? — непонимающе уставился тот на отца.
— Оставь часы, перстень и одну цепь, остальное сними, — приказал Ерофеев-старший. — И хватит бездельничать и прикрываться моим именем. Пора приобщаться к какому-нибудь делу.
— Какому?
— Какому? — переспросил Гонтарь и задумался. Тут ему в голову пришла оригинальная идея. — Обрюзг весь, расплылся, — покритиковал он Николая. И действительно, пожилой, но сухопарый и жилистый Ерофеев-старший смотрелся для женского взгляда куда привлекательнее. — Ну да ладно, бабье сейчас не на внешность смотрит, а на того, у кого шире оттопыриваются карманы. Есть для тебя одно задание.
— Какое? — без особого энтузиазма отозвался избалованный и ленивый потомок.
— Закадрить одну девицу.
— Переспать, что ли?
— Подарками засыпать, любовь закрутить, чтоб бегала за тобой, как преданная собачонка, в рот заглядывала.
— Она хоть симпатичная?
В похотливых глазах вспыхнула заинтересованность. О себе не думал, уж он-то найдет, чем понравиться. Трехсотый новенький «мерседес», всеобщее уважение и лучшие места в любое время и в любом кабаке города. Кто устоит?
— Это неважно, главное, чтобы прислушивалась к твоему мнению.
Такой примерно разговор состоялся у Ерофеевых через две недели после назначения Карпова на генеральскую должность с присвоением соответствующего звания. Но и за это время он уже успел насолить вору в законе, лишив должности покровителя в мэрии. Сушнякова Гонтарь, как мелкую сошку, в расчет не брал. А напрасно, для таких, как он, эта связка весьма опасна.
Егор Матвеевич Карпов редко подвозил свою единственную девятнадцатилетнюю дочь к институту, потому что выезжал на службу значительно раньше. Поэтому генеральская дочка и каталась, как все, на общественном транспорте. С отцом сложились доверительные отношения, они уважали и любили друг друга, но бурных эмоций по этому поводу не проявляли, по крайней мере внешне. Внутренне же каждый ощущал на себе неустанную заботу ближнего. После смерти матери (она умерла, когда девочке исполнилось всего двенадцать лет) они, не сговариваясь, поделили ее обязанности в доме, большая часть которых легла на юные плечи, потому как отца практически не было дома. Он в основном появлялся ближе к ночи. Но предоставленная сама себе девочка не испортилась и продолжала хорошо учиться, закончив школу всего с одной четверкой в аттестате. В институт тоже поступила сама, без помощи папы. Оля не сомневалась, что Егор Матвеевич не отказал бы в помощи, но, во-первых, не хотелось, чтобы он отступал от своих устоявшихся принципов, во-вторых, необходимо было проверить, на что способна сама. Теперь она была студенткой третьего курса юридического института.
Внешностью девушка особо не выделялась. Нельзя было сказать, что она некрасива, но и красавицей не назовешь. Ровная фигурка, но без особых привлекательных выпуклостей, обыкновенное лицо, каких встречаются тысячи на каждом шагу, короткие темные волосы. Но улыбка обаятельная. Нежные, пухлые материнские губы растягивались, обнажая два ряда ровненьких белоснежных зубов, при этом непроизвольно вспыхивали глаза и лицо озарялось. В этот момент ее можно было назвать привлекательной. Но улыбалась Оля редко, все больше ходила с пасмурным выражением лица, мало кто был знаком с ее главным женским оружием.
В юном возрасте Карпову как-то обошла стороной первая любовь. Вернее, ей сильно нравился мальчик из параллельного класса, даже были кое-какие основания считать, что и она ему небезразлична, но Оля так и не смогла признаться в своей слабости. Как говорится, передержала внутри себя, перетерпела. Отец тогда заметил, что с дочкой творится что-то неладное, но и он не смог добиться истины. Сокурсники же в институте сторонились ее из-за излишней серьезности. Девушку считали хорошим человеком, надежным другом — и все, другое как-то парням и в голову не приходило. Она сама подсознательно возвела вокруг себя невидимую стену, разрушить которую пока еще никто не отважился. Но тем и отличается женщина от мужчины, что ее логику чаще всего понять невозможно. Сама выстраивала преграды и в то же время безумно желала, чтобы кто-то преодолел их. Даже такой опытный психолог, как ее отец, не мог разгадать тайн дочери. Но, видимо, он был опытным психологом по части преступных, криминальных душ, а на нормальных людей его способности не распространялись. Плюс постоянная занятость, а последняя должность вообще отняла возможность хоть редкого общения с самым близким человеком.
Небо над головой накрыла темно-серая туча, и заморосил мелкий осенний дождь. Оля вобрала голову в плечи и ускоренным шагом направилась к троллейбусной остановке. Короткая кожаная куртка, синие джинсы, дипломат в руке, прямая осанка, широкий, энергичный шаг — все это со спины затрудняло определить в ней женщину. Она не задумывалась и не подозревала, что за ней наблюдает парень из трехсотого «мерседеса», припаркованного метрах в тридцати от остановки.
«Мужланка», — подумал Николай Ерофеев и поморщился. Но раз отец сказал закадрить кралю, он это сделает.
Карпова стояла не в общей массе людей, а чуть в сторонке, когда на высокой скорости мимо пронеслась иномарка и обдала ее грязной водой из лужи. От негодования у девушки даже дыхание перехватило. Мало того, что ее обрызгало с ног до головы и она теперь уже точно опоздает на первую пару, так и погоду теплой не назовешь. Холодные струйки воды попали за пазуху, вызывая озноб. Она передернула плечами и поежилась. С сожалением посмотрела на толкотню у дверей подошедшего троллейбуса. Но водитель «мерседеса» оказался более порядочным, чем можно было ожидать. Он остановился, сдал назад и выскочил на улицу с извинениями.
— Прошу прощения, милая девушка, — расплылся в улыбке парень, — задумался и не заметил лужу.
Еще мгновение назад студентка юридического института в мыслях не очень лестно отзывалась о владельце шикарной машины, но его дальнейшее поведение смягчило девушку.
— Из-за тебя я опоздала в институт, — проворчала она, осматривая грязную одежду и окончательно убеждаясь, что придется возвращаться домой и переодеваться.
— Даже не представляю, как реабилитироваться? — напустил на себя задумчивый вид собеседник. — Чтобы как-то компенсировать потерянное из-за меня время — автомобиль и водитель в твоем распоряжении, — кивнул он на иномарку. Карпова не знакомилась с молодыми людьми на улице и тем более не садилась с незнакомцами в автомобили. Но тут обстоятельства непредвиденные, и она, машинально взглянув на часы, решила, что вполне может успеть, если воспользуется предложением.