(не)верная

Дилин Рин

Наше общее безумие, и мы – два сумасшедших в этой буре. Всё, что остаётся – держаться друг за друга, чтобы жестокий мир своими порывами не разлучил нас. Мне казалось, что я умираю, и я желала этого: нет мне жизни без него, всё, я сдалась. Плевать на всех, на их грёбаное мнение. Есть только он. Только ему верю.

– Мне нужно будет уехать на неопределённое время, - шепчет мне, продолжая вжимать в себя. Я малодушно киваю: всё, что угодно, только не отпускай меня.

– Дождёшься?.. – и голос его чуть заметно дрогнул.

– Дождусь… - еле слышно выдыхаю, точно это листва за окном зашумела

под порывом ветра. Прикрываю глаза и наслаждаюсь спокойствием, что дарят его объятья.

Эпилог

Прошло уже много дней, и пора было решать что-то с работой и своей жизнью в целом. Но я никак не могла собраться в кучу и просто сидела, пялилась в окно, гоняя в голове по кругу мысли: обо мне, о Юре, о нас… О Соне тоже хотела, но Маринка настойчиво рекомендовала мне выбросить её из списка беспокоящих факторов: «Ты чё, дура, что ли? Ну, не разведётся с ней Седов, значит, так жить с ним будете, без печати в паспорте. О себе беспокоиться нужно, балда ты Ивановна, всех счастливыми не сделаешь! Ты для начала сама счастливой будь, а остальные сами подтянутся».

Я узрела зерно истины в её словах и запретила себе думать о жене Седова. Но всё равно мысли, кружащие вороньём в сознании, становились всё темнее и безрадостнее. Произошедшее начало казаться просто сном. Похищение, подземный город, Ио, Юра – разве могло это всё быть правдой?

Но вот в коридоре стояли Юрины берцы, которые он силком натянул на меня, чтобы я не поднималась в квартиру босиком, а на столе передо мной лежал новенький смартфон последней модели крутецкой фирмы. Его, вместе с моим разбитым и явно побывавшим в когтях какого-то монстра «старичком», на следующий день доставил курьер. В пакете присутствовала короткая записка: «Лара, твой телефон не подлежит восстановлению. Прости. Прими, пожалуйста, взамен этот. Седов».

В памяти контактов нового смартфона был вбит всего один номер: «Юра». Также я обнаружила внутри новую симку. Пораскинув мозгами, я решила, что она, как обычно, скорее всего, шла при продаже в комплекте с устройством, пожала плечами и установила в соседний слот свою старую сим-карту, обозначив её в настройках как основную.

Поигравшись немного с новой игрушкой, решила всё же без нужды не тыкать на имеющиеся в ней неизвестные приложения и настройки. Ибо есть у меня такая суперспособность, ага. «Умение наворачивать хитроумные устройства» это называется: один «тык» не туда - и всё, девайсу уже ничем не поможешь, только если систему всю переустанавливать заново. Сама не знаю, как у меня так лихо получается, но что есть, то есть.

День поборовшись с желанием позвонить Юре, к вечеру я сдалась и набрала его.

– Номер не существует, - больно резанула по сердцу чёрствая тётенька в трубке.

Эх, Юра-Юра… Или номер записан неверно, или связь односторонняя, только он мне позвонить может – третьего не дано.

Потоптавшись нервными кругами вокруг упрямо молчащего устройства ещё денёк, я мысленно отвесила себе подзатыльник и взялась за поиск работы: это у вас, дамочка, «любовная любофф», а ребёнок хочет кушать каждый день – баланс на карте стремительно приближался к нулю, а пополнять было неоткуда.

Вот тут

у меня начали происходить новые странности. Во-первых, выходя на улицу, я постоянно ощущала на себе чей-то взгляд. Уже даже стала закрадываться мысль, что это проблемы с психическим здоровьем начались после всех моих приключений: мозг вошёл в режим повышенной боевой готовности и впал в паранойю от того, что такое быстродействие больше не требуется.

Во-вторых, куда бы я ни ткнулась, везде получала отказ. С одной стороны вполне ожидаемый, если учесть, что с предыдущего места меня уволили по статье. Но, памятуя советы Светланы Викторовны, я «потеряла» трудовую и везде в анкетах в графе «кто сможет вас порекомендовать» писала прямой телефон отдела кадров: девочки же обещались меня расхваливать, ведь так? Но вопреки всему меня не торопились «отрывать с руками».

Брали анкету, скользили по ней безразличным взглядом и тут же возвращали со словами:

– Извините, но вы нам не подходите. До свидания. Следующий.

Я даже соскучилась по пресловутому «Мы вам перезвоним».

Помыкавшись неделю, я ещё лелеяла в себе надежду устроиться хоть куда-нибудь. Пусть даже на должность со смешной зарплатой, от которой плакать хочется: есть-то что-то надо, в конце концов. Но внезапная встреча с моей давней знакомой, Натальей Николаевной, расставила все точки над «Ё».

Мы столкнулись с ней случайно, в коридоре одной из фирм, где я уже была послана с порога на три весёлых буквы и уныло топталась, листая закончившийся список вакансий в телефоне и решая, стоит ли мне заходить по нему на второй круг.

– Лариса, ты ли это? – радостно воскликнула Наталья Николаевна и, узрев на моём лице неузнавание, напомнила: - У нас дети в садик в одну группу ходили. У тебя сын Стёпушка и моя внучка, рыжая оторва и егоза. Мои потом, правда, переехали в другой район и внучку в другой садик, поближе к дому, перевели.

Вспоминалось с трудом, но после усилия над собой я в подкорках нашла нужную информацию: действительно, были такие.

– А ты к нам какими судьбами? – спросила женщина и, увидев в моих руках анкету, сама же ответила: - На работу устраиваться? Ой, как хорошо! Давай-ка её сюда.

Пробежала по листу глазами, весь оптимизм сполз, и она поморщилась:

– М-ды… Так это ты…

– Нет, не я, - на всякий случай моментально среагировала я. И осторожно у неё интересовалась: - А что именно «не я»?..

Наталья Николаевна окинула меня задумчивым взглядом, вздохнула, взяла под локоток и потащила куда-то по коридору:

– А пойдём-ка, поговорим, дорогая.

Мы зашли в её кабинет и закрылись на ключ.

– Полторы-две недели назад нам по электронке прилетело письмо от службы безопасности одной достаточно крупной фирмы, с предупреждением о недобросовестном сотруднике. И это мягко сказано, - она протянула мне распечатанные на принтере чёрно белые копии электронного письма.

Беглого взгляда на них мне хватило, чтобы узнать свою морду лица. Да и указанные крупным шрифтом фамилия, имя, отчество не оставляли сомнений – это я. Далее, гораздо более мелким текстом, шли моя характеристика и предупреждение об «остережении приёма на работу данной личности».