Не верю во зло
Шрифт:
Взглянув на дом соседей, Дженни почувствовала что-то неприятное: хотя никого не было видно, но показалось, что враждебные глаза следят за каждым ее движением.
— Пойдем назад, Дженни. Мне здесь не нравится.
Поль настойчиво потянул ее за руку и зашагал босыми ножками, утопая в песке, пока они не отошли от забора подальше.
Дженни два раза оглянулась через плечо назад, раздумывая, есть ли какое-то реальное основание для беспокойства? В насупившемся, безмолвном доме соседей все оставалось неподвижным, но она была уверена, что
Она нагнала его, когда угол холма снова скрыл от них этот зловещий дом.
— Что тебя там напугало? — с любопытством спросила она.
— Просто мурашки поползли, — ответил Поль. — У него была подзорная труба, и я видел, что он смотрел прямо на нас.
Дженни от удивления остановилась.
— Кто?
— Дядька в окне, конечно же. Ты что, не заметила? Но я его точно видел и очень хорошо. На лице у него было написано «убирайтесь прочь!»
— Что мы и сделали. Понимаешь, милый, некоторые люди имеют причины не дружить с соседями.
Дженни, однако, не могла с ходу придумать такой причины, но Поль принял ее заявление без вопросов. Он с явным неудовлетворением посмотрел на полное ведерко ракушек.
— Почти у всех обломаны края, — пожаловался он. — Уверен, нам удастся набрать получше в воде.
— Возможно, — Дженни согласилась, что волны прибоя портили ракушки. Но она опасалась позволить Полю заходить далеко.
— Думаю, ничего страшного, если мы побродим по мелководью, — уступила она. — Я пойду впереди, чтобы удостовериться, нет ли ям.
— Ой, Дженни! Я же прекрасно плаваю!
Не обращая внимания на его протесты, Дженни скинула сандалии и сделала несколько шагов в воду.
— Брр! — вздрогнула она. — Вероятно, здесь растаял айсберг!
После первого неприятного контакта они свыклись с холодной водой. На дне были лишь редкие пряди водорослей и, вглядываясь в воду, они могли найти лишь три или четыре неповрежденные ракушки. Поль засунул их себе в карман.
Когда вода стала ему по пояс, Дженни сделала знак остановиться.
— Хватит, озябшая курица. Марш на берег!
Поль скорчил рожу:
— Здесь поди еще чертова уйма ракушек!
— Да зачем тебе так много? — рассмеялась Дженни, подталкивая его к пляжу.
— Мы скоро вернемся сюда, как только вода чуть потеплеет?
— Ладно.
Ободренный ее обещанием, Поль послушно пошел к берегу. Дженни следовала за ним, стараясь, чтобы зубы не стучали от холода.
Вдруг ее ослепил яркий блик в доме на склоне. Она посмотрела вверх, стараясь обнаружить источник света. Отсюда она, наконец, разглядела таинственный дом за забором и того человека с подзорной трубой.
Поль не ошибся, подумала Дженни, он верно понял выражение лица наблюдателя. Оно ясно говорило: «убирайтесь прочь!»
Доктор Эйвори вернулся домой после своего первого рабочего дня в Центре поздно вечером, усталый, но довольный. Дженни решила не говорить ему о соседе. В конце концов, закон не запрещает недоброжелюбность к соседям, уверяла она саму себя, помогая профессору освободиться от сумки, полной книг. Этот тип ведь ничем нам не угрожает. Он только следит.
Она чуть поежилась, вспомнив выражение лица, чуть скрытого за подзорной трубой. Это была хмурая настороженность. Высматривал ли он что-то определенное или же часами смотрел на все, что подвернется?
Дженни пожала плечами и отнесла книги в кабинет. Она с интересом поглядела на них, укладывая их на рабочем столе. Здесь были языковые учебники, а также книги по истории трех различных культур: Индии, Бирмы и новой федерации Малайзии.
— Похоже, что вы решили заниматься больше, чем ваши студенты, — пожурила она профессора. — Не забывайте, что это все-таки и ваши каникулы.
Он улыбнулся ее озабоченности.
— У меня в следующем году двенадцатимесячный отпуск, если я того пожелаю. А сейчас так много надо сделать, и так мало для этого времени. Им много надо узнать, этим молодым людям: новый язык и совершенно иную, чем наша, культуру… — он со вздохом отвернулся от стола с книгами. — В Америке каждый профессор имеет каждые семь лет право на годовой отпуск. Кроме того, это, возможно, последняя группа добровольцев, отправляемых Центром в Азию, и я хочу сделать для них все, что в моих силах.
— Мистер Марш действительно собирается прекратить спонсировать? — спросила Дженни. — Доктор Уинне так надеется на новую клинику, — она подумала о Рассе, Элин, Нейте, с головой ушедших в работу. — Теперь просто стыдно бросать эту работу!
— Согласен. Но заинтересованный в этом Центре Хэммонд рассматривает пиратство, как личное оскорбление. Он удалился от управления своим торговым флотом, но теперь чувствует, что морской разбой угрожает престижу его пароходства, — пояснил профессор. — Для него эти корабли все равно что семья, которой у него нет.
— Я вчера познакомилась с его племянником, — проговорила Дженни. — Он, кажется очень предан дяде.
Профессор кивнул.
— Да, это так. Хэммонд сказал мне, что мальчик — единственный оставшийся у него родственник. И все же племянник вряд ли может заменить жену и детей или внуков. А, кстати, мой внук…
— Поль на кухне. Разбирает свои ракушки, — сообщила Дженни. — Он набрал у берега, но я уверена, что сейчас уже поплыл бы на Гавайи, если бы я не настояла на том, чтобы он вышел на берег.
Доктор Эйвори одобрительно улыбнулся.
— Я рад, что ты здесь и помогаешь присмотреть за ним. Нас бы очень устроило, если ты согласилась бы провести с нами остаток лета.
— Вы с мисс Урсулой оба очень добры ко мне, — искренне сказала Дженни. — Что же касается Поля, он стал мне как братишка. Но меня действительно очень беспокоит судьба Марка. Мне необходимо его найти.
— В таком случае мы поедем в Сан-Франциско в субботу, — пообещал доктор Эйвори. — Может быть, твоя статуэтка поможет тебе.