Не вилка. Сборник рассказов
Шрифт:
Я никогда не видел миражей, мне всегда было интересно увидеть их, узнать, что это, поэтому я и здесь, но, как на зло, мне не представилось увидеть ни одного из них.
Шум колонн постепенно угасает, и я остаюсь в тишине. Скалы передо мой медленно возвышаются, иногда даже чудится, что они перестраиваются, но это проходит и я вижу их ясно: длинные, заостренные на концах, будто бы обглоданные, похожие на когти гигантского неизвестного существа, обращенного в камень каким-нибудь богом или чудовищем, как в старинных мифах.
Это завораживает и радует, как будто ты сам часть какого-то
И здесь нет воды. Да и с чего бы ей быть здесь, это же чертовы скалы в пустыне. Животных тоже нет, ни единой ящерицы, ни одного скорпиона – никого, кроме меня и красных камней. Но если я дошел до этого места, значит, смогу пойти и дальше, главное – не останавливаться, иначе забуду, зачем иду.
У меня вдруг подкосилась нога, я упал на одно колено, прямо на острый камень, торчащий из песка. Рана глубокая, серьезная, но крови не много, от обезвоживания она густая и темная. Боль пульсирующая, но тоже приглушенная, не такая яркая и многогранная, как обычно, а тупая и односторонняя.
Встаю, нога дрожит, но идти можно. Тащу ее за собой, ковыляю, оставляя на песке тонкий кровавый след темной жидкости. Сил уходит намного больше, я быстро устаю, но иду. Останавливаться нельзя, нужно идти. Остановишься – и идти дальше не захочется.
Скоро я вышел из тени скал, и вновь передо мной открылась бескрайняя пустыня. Песчаные холмы, как неподвижные волны, отражали свет солнца, которое и не думало заходить, оставаясь в зените прямо надо мной. Впереди не было видно ничего, даже миража (если бы) – только золотой песок.
Идти уже не было сил, под солнцем ногу жгло и пекло, боль усиливалась, будто что-то острое застряло в ране и теперь шевелится там. Мне хочется кричать о помощи, потому что сам я, боюсь, не смогу, не справлюсь, но никого нет, меня никто не услышит, да и кричать я не могу, в горле пересохло, кажется, что и сам я медленно стираюсь в песок и скоро меня развеет ветром.
Но я еще жив, правда, перед глазами то и дело мелькают белые точки, собираются в кучу и снова разлетаются, ослепляют меня, и я не вижу, куда идти, а потом кружат передо мной, и я не могу понять, существуют ли они на самом деле или же это все от недостатка воды.
Я падаю, распугиваю белые точки и оказываюсь лицом в песке. Дальше идти я не могу. Это конец, и я его все же приму. Подняв уставшие замутнившиеся глаза, я вдруг замечаю прямо перед собой железную трубу, торчащую из земли.
Собрав последние силы, я встаю и пытаюсь выдернуть ее. Она слегка шевелится, но не поддается – видимо, что-то большое, под песком, держит ее. Я пытаюсь снова, но снова терплю поражение. Еще один рывок, и она вырывается, я держу ее в руках, не зная, зачем она мне и что с ней делать. Эта маленькая победа, забравшая так много сил, даже не дала ощущения победы, я все еще здесь, и мне все еще нужна вода.
Но тут до меня донесся еле различимый хруст, похожий на хруст стекла. Я смотрю вниз: песок подо мной уходит в тонкую глубокую ямку, как вода. Треск усиливается,
Первые секунды я не осознаю, что произошло. Но глаза привыкают к темноте и могут разглядеть темное помещение. По форме оно похоже на полусферу: стеклянный купол, засыпанный песком, накрыл круглое пространство. В центре расположилась небольшая возвышенность, квадратная плита – на нее я и рухну, прижав ее своим весом.
Было темно, до жуткого холодно. И вдруг я услышал журчание воды. Я огляделся и увидел, что со всех сторон прибывает темная жидкость, а я, стоя на сцене, оказываюсь над ней, как на острове. Я кинулся на пол и судорожно, дрожащими руками начинаю отхлебывать живительную влагу.
Неужели это вода? Как такое возможно? Мираж? Я не мог поверить своим глазам, не мог верить своим ощущениям, но это действительно была вода! Наконец-то!
Никогда она не казалась мне такой желанной, такой важной и приятной для нутра. Я, наконец, напился, взбодрился, но все-таки слишком устал.
Я лег на постамент немного отдышаться от непрерывного питья. Вода все еще журчит, не переставая прибывать, и уже тонким слоем покоится на моем, как мне казалось, защищенном острове. Мне пришлось подняться на ноги.
Она не перестает прибывать и тогда, когда достигает моих лодыжек, и колен, и даже когда я оказываюсь по пояс в воде, уровень ее становится все выше и выше. Меня охватывает паника, ведь плавать я не умею, а до потолка добрых пять метров.
Меня бьет озноб, вода ледяная, все конечности окоченели и задубели, челюсти судорожно стучат. Время кажется мне вечностью, и когда вода подходит к моему подбородку, я чувствую себя стариком на смертном одре.
Я все еще надеюсь, что она остановится, а затем медленно сойдет на нет. Но и тогда я не смогу выбраться отсюда, ведь до выхода слишком высоко, а другого пути нет.
В голове я продумываю, как доплыву до потолка, когда вода достигнет вершины купола, и спокойно вылезу наружу.
Но вот уже при каждом вздохе и выдохе вода пузырится у моего рта, а затем и носа. Я отрываюсь от земли, пытаюсь плыть вверх, но тело перестает слушать меня, коченеет и тяжелеет. Я дергаюсь, хватаюсь за воду, но не могу удержаться.
Полностью погружаюсь в ледяную воду. Легкие горят, я уже не могу не дышать, и из меня вырывается рой пузырьков и хриплый крик, вода проникает в меня, со жжением разливается в легких и желудке.
Размахиваю руками, хватаюсь за ноги, что окоченели, пытаюсь, но все тщетно. Я медленно иду ко дну, из открытого рта выбегают последние крохотные пузырьки.
Эволюция
После смерти динозавров остались только мы – я и мой несмышленый друг. Две ящерицы на всю землю. Нам было весело, мы ели гусениц, стрекоз, жуков, других гусениц, и все было вроде бы хорошо. Жизнь в самом ее начале была беззаботной и тихой, все только привыкало жить, училось выживать, расцветало во всей своей красе, нетронутое ничем и никем, такое, каким оно было изначально.