Не вижу, не слышу, не чувствую боли
Шрифт:
– 33-
"Мне нужна твоя помощь" - Сообщение капнуло на сотовый телефон, как всегда, без приветствия и без особой вежливости. Отправитель предпочитал не обременять себя подобным, он писал всегда в основном по существу, пренебрегая даже смайлами.
"Я сейчас немного занят. Твое дело может подождать?" - В этот раз, веселиться, желания не было, от слова "совсем". Невинная шутка, обернулась отвратительным тянущим ощущением под ребрами и пробудила чувство чертовой вины за то, что он даже не делал. И теперь, мужчина тоже включился в поиски пропавшего мальчишки, чертыхаясь про себя, надеясь найти его живым хотя бы. В конце концов, он так же был его гарантом и ценным активом на будущее.
"У меня нет времени на твои клоунады. Это действительно срочно".
– Ответ пришел незамедлительно, с отрывом буквально чуть меньше минуты,
"Внимательно слушаю. Что случилось?" - Набрал ответ столь же быстро, остро отточенный коготь чуть не процарапал стекло телефона от интенсивности нажатия, что уже должно было говорить о собственном, совсем не радостном, возбуждении и раздражении. Повышенная нервная проводимость давала о себе знать в любом случае, хоть он и учился контролировать ее с самого детства, чтобы не вызывать сначала расстройство матери, а потом неудовольствие отца.
"Меня собираются женить. В ближайшую неделю".
– От подобного заявления, Хисока чуть не споткнулся, рискуя пропахать носом пару метров песчаного пляжа. Хорошо, тут никого не было сейчас - из-за хищников, жители NGL предпочитали после наступления темноты сидеть дома безвылазно. На самом деле, за нахождение на территории страны без визы и с техникой, даже Хантеру грозила серьезная неприятность - это захолустье, входило в не широкий перечень тех стран, которые отказывались сотрудничать с Ассоциацией иначе, кроме как на своих условиях. Но фокусника это не интересовало сильно - в нынешнем состоянии он просто убил бы любого посмевшего ему помешать.
"Мне сейчас не до шуток! Ты издеваешься?".
– В голове, тем не менее, пронеслось, что вряд ли Иллуми, имея крайне специфическое, почти несуществующее чувство, крайне черного и плоского юмора, будет развлекаться подобным образом.
"Знаю, что звучит как бред. Так ты поможешь?" - Хисока едва слышно рыкнул, крайне жалея, что не может разорваться или отксерить сам себя.
"Почему именно я? Разве ты не можешь справиться самостоятельно?" - Он потер шею, разминая ее. Мимо проплыл катер с Финксом на борту. Они уверенно шли по алгоритму течений, составленному Шалнарком, в сторону, где Курута мог бы выбраться из слишком мощного для него потока воды. Похоже, тут фокусника уже опередили. И если мальчишка мертв....наверное, он не хотел бы видеть его тело, если есть те, кто побеспокоится о его последнем упокоении. Он и так уже ощутил санное неприятно-сосущее чувство, когда узнал о его пропаже. Подсознание, выдрессированное социопатом-отцом, требовало немедленно вытряхнуть из себя любое волнение за блондина, но это оказалось точно так же сложно, как избавиться от навязчивых постоянных мыслей о старшем из сыновей семьи Золдик.
"Эта проблема явно связана с тобой. В конце концов, ты сам должен следить за своими игрушками".
– Ответ Манипулятора явно дышал раздражением, которое Иллуми старался не проявлять сверх нормы обычно. И формулировка....странная.
"За какими игрушками?" - Коротко спросил, как раз в тот момент, когда Пауки вышли с чужой одеждой и сумкой в руках. Самого своего младшего член семьи, они явно не нашли, судя по растерянным лицам. Где-то за спиной, тем временем, громыхнуло в небе. Поднялся сильный и злой ветер, начал накрапывать пока не особо интенсивный дождь, тем не менее, грозящий перерасти в настоящую бурю.
"Курапика Курута. Он предполагается в мои невесты. Все. Не имею больше возможности писать. Приезжай и разберись".
– Последнее сообщение почти ввело в транс фокусника, но теперь он хотя бы представлял направление поисков. И, от складывающейся картинки, если честно, глаз сам по себе словно начинал дергаться. Но, на самом деле, Хисока даже отдаленно мог себе представить происходящее сейчас в голове объекта его извечного интереса. Иллуми был первенцем семейства Золдиков. Просто первый ребенок - совсем не наследник, по тому, что увидев темные волосы и глаза, Сильва только покачал головой. Это не означало, будто своего потомка он будет любить меньше, но нотка разочарования присутствовала. Когда-то давно, еще Маха Золдик, получил на себя проклятье, что как одну из побочных проблем приносило с собой бесплодие. Никто в семье не знал подробностей, на какие условия мужчину закляли сложной вязью рун - только то, что спустя некоторое количество времени, он смог ослабить воздействие. Но для нахождения нужной женщины, которая выносила бы ему наследника, ему пришлось перебраться из Японии на континент, порвав с родственниками, боящимися, что их тоже может зацепить.
У него родился сын - Зик Золдик. Жена же самого Махи, скоропостижно скончалась после родов. Точно так же как и жена его сына - родившая Зику сына - Зено. Дед Сильвы, дав ребенку, положенное воспитание, отбыл на Темный Континент в составе экспедиции Айзека Нетеро. Он собирался найти там ответ на то, как снять проклятье с семьи полноценно, но вернуться обратно не смог. Главой семьи, в то время, все еще оставался Маха, хоть он все больше самоустранялся в силу возраста, и окончательно передал бразды правления внуку, когда у того родился Сильва. Как можно предположить, мать не прожила долго после родов, хоть это было больше, чем отпущено ее предшественницам - она смогла увидеть, как ее сыну исполняется пять лет. Сильва подозревал, что каким-то образом, его предки перекидывали по чуть-чуть на подходящих им жен, от чего, те умирали, а само проклятье ослабевало. Кикье, нашел на Свалке все от же Маха - он привез молодую красивую девушку из клана наемников в их дом, и просто поставил потомка перед фактом женитьбы. Она была хороша собой, пусть и отчаянно дичилась первое время. Особенно завораживали глаза - будто черные кристаллы с множеством сияющих граней внутри радужки. У матери Сильвы, был точно такие же - только бездонно-синие, как небо осенью. Но, со временем, углы немного подсгладились, пусть и проявилась странная истеричность. Она, будто попадала все сильнее под влияние деда, и забывала старую жизнь - свою семью, друзей. Не питавший изначально к ней чувств Сильва, не желающий расстраиваться после ее смерти, сам не понял, как влюбился в невесту. А когда родился их сын - прадед усмехнулся сухим бледным ртом и проскрипел что проклятье практически снято. Они ждали пять лет, прежде чем завести второго - но Кикье оставалась жива и здорова, лишь стала закрывать визором потускневшие глаза.
Занятый женой и делами семьи, что свалились на него после рождения первенца, когда Зено передал ему бразды управления, мужчина невольно отдал воспитание сына, на откуп старшему поколению. Кикье не вмешивалась, в чем-то ведя себя как красивая кукла, которую интересовал лишь муж, которого она любила до полного беспамятства, украшения и наряды. Той девушки, что выживала на Свалке когда-то, защищая отчаянно свою семью, кажется, не осталось внутри - ее сменила чопорная, благовоспитанная безжалостная убийца, не помнящая и не желающая вспоминать прошлого.
Первое, что Иллуми помнил в своей жизни - темные глаза прадеда, держащего его на руках и смотрящего со странным мрачным удовлетворением на годовалого первенца Золдиков. Тогда, ребенок заплакал, ощущая, нечто жуткое подбирающееся к нему, но никого из родителей не оказалось рядом - даже дворецкие исчезли или равнодушно смотрели перед собой, как куклы. Но это были первые и последние слезы в его жизни. Временами, ему снился тот день, не смотря на прошедшие годы. Он раскрывал глаза, стряхивая с себя оковы сна, и трогал недоуменно щеки, не в силах вспомнить, почему когда-то они были такими мокрыми, и какого это - когда влага бессилия и ужаса сочится из глазниц. У марионетки тьмы не может быть слез - шептал в ушах издевательский голос и нечто острое, холодное вонзалось в основание черепа, прошивая его, лишая Иллуми всякого шанса стать похожим на живого человека.
Его тренировали по полной, самой жесткой программе семьи. Зено пользовался немного упрощенной версией, но Маха не собирался церемониться. По сравнению с тем, как позже воспитывали других его братьев, Иллуми прошел через ад. Он почти не ощущал боли больше, даже собственные эмоции отошли на второй план, став чем-то зыбким, неважным. Самое главное - это семья, вот что вбивали в его голову, раз за разом, и он повторял послушно, становясь идеальным. Идеальной куклой, как и его мать - с возрастом он смог определить профессионально изменения ее личности, начиная с самых базовых установок, переписанный чужой талантливой рукой настоящего мастера. В двенадцать, когда Иллуми приступил к изучению Нен, и обнаружилось, что подросток Манипулятор, а не Трансформатор, как традиционно было в его семье, Сильва кажется, разочаровался еще больше. Маха же наоборот - усмехнулся тонко. Его довольство, Иллуми научился различать уже на расстоянии, по чуть меняющемуся оттенку в воздухе. Тогда у отца уже был Киллуа - новорожденный беловолосый котенок, в полной мере похожий на своего родителя, и на череду предков, со стороны Золдиков.