Не влюбляйтесь в негодяев
Шрифт:
— Прилично у тебя не получится, — просветил его Мишин. — Да мне это и не надо. Просто не обижай её.
— Да понял я, понял. Вали уже отсюда работать.
— Валю, — хмыкнул Сергей, дошёл до выхода, обернулся и добавил: — А ты всё-таки присмотрись. Хорошая девчонка. Уволиться я ей не позволю, а в декрет отпущу.
— Иди уже!! — рявкнул Макс, швыряя в Мишина ластиком. Но попал в закрывшуюся дверь.
Хорошая у этого рекламного гада реакция…
В этот и на следующий день я несколько раз
А когда в пятницу я подскочила к Юрьевскому прямо в коридоре, он меня честно и откровенно отбрил сам, заявив:
— Света, хватит страдать ерундой. На тебе куча проектов. Ими и занимайся.
Негодяй, короче, самый настоящий. И никакой не принц. Пусть со скипетром, но негодяй…
В пятницу Макс ушёл с работы в три часа дня, сказав всем «до понедельника» и даже не удостоив меня своим величественным взглядом. И я ужасно расстроилась, что всё так складывается…
В шесть вечера я честно собралась идти домой, но, спустившись вниз, поняла — если я сейчас уеду, то точно опять набухаюсь и начну смотреть сопливые мелодрамы, рыдая в собственную ночнушку и размазывая сопли по щекам.
Позорное окончание недели, правда?
Поэтому я купила себе коробку конфет «вишня в коньяке» и потопала обратно на работу. Этой самой работы у меня — кучи кучные, так что скучно не будет.
Наш местный автомат со всякой пищевой отравой порадовал меня по-настоящему шикарным ассортиментом — на этот раз в наличии у него были не только шоколадки «баунти», но даже бутылочки с соком, и банки с пепси, и даже дорогущие фисташки. Я купила орешков и пепси — надо же чем-то запивать, а коньяка у меня нет — и потопала на своё рабочее место.
Сотрудники постепенно расходились, и на меня никто не обращал внимания. Пара человек спросили, почему я ещё здесь, но, получив исчерпывающий ответ «надо», поспешили по своим делам.
А я нашла в интернете какую-то юмористическую дурь, открыла пакетик с фисташками, коробку конфет и банку с пепси — и стала предаваться разврату. То бишь, как говорил герой фильма «Один дома»: «Есть всякую дрянь и смотреть всякую чушь». Я не смотрела, а читала, глупо похрюкивая от смеха, но сути это не меняло.
Часа через два, когда закончились и фисташки, и пепси, и даже коробка с конфетами почти опустела, я осознала — мне нужен «Алмагель». Срочно. Желудок крутило так, словно я пенопласта нажралась. И сверху его газировкой залила, чтобы было повкуснее…
Я встала и потопала по направлению к выходу. Ну, утешает хотя бы то, что в этот раз я не заваливаюсь на столы и не рушу чужие папки с документами и стаканчики с карандашами. Доза коньяка в этих конфетах всё же слишком маленькая.
Хотя моему гастриту хватило и её.
Но дойти до выхода я не успела. Дверь распахнулась, и в офис на крыльях собственной злости влетел Юрьевский.
Почему злости? Да потому что выглядел он почти как огнедышащий
Заметив меня, Макс остановился. И тут уже я заметила, что он пьян!
Не мертвецки, конечно, но существенно. И как его охрана пропустила? Впрочем, Юрьевского попробуй не пропусти… Они, наверное, даже вякнуть побоялись.
Увидев меня, генеральный остановился, слегка покачнувшись, и зло процедил:
— Ты что тут делаешь? Опять бухаешь?
— Нет, — ответила я. — Конфеты ем.
— Какие конфеты? — Макс, кажется, слегка опешил.
— Шоколадные. Там ещё примерно полкоробки осталось. Хочешь?
Он усмехнулся и пошёл дальше, почти грубо отодвинув меня с дороги. Пробубнил только:
— Да ничего я не хочу. Удавиться бы…
— Зачем давиться? — спросила я, шагая следом. — Это не очень эстетичный способ умереть. Ты разве не знаешь, что при удушении мышцы расслабляются и человек пис…
— Бога ради, замолчи, Света, — рявкнул на меня Юрьевский. — И так тошно, ещё ты тут со своим бредом.
— Почему с бредом? Это известный факт.
— Да мне пох***. Иди домой, Света.
— Размечтался, — пыхтела я, не отставая от Макса. — Чтобы ты тут повесился на ближайшей лампочке?
— Ни одна лампочка меня не выдержит.
В этот момент Юрьевский дошёл до своей приёмной, потом дошагал до кабинета и распахнул дверь. Обернулся и смерил меня недовольным взглядом.
— Что ты за мной тащишься, Света? Хочешь, чтобы трахнул? Извини, я не в настроении. — Отвернулся и подошёл к столу, начал рыться среди бумаг. И под одним из листочков обнаружил свой мобильный телефон. — Так и знал, что оставил его именно здесь…
Я по-прежнему стояла на пороге, немного оглушённая грубостью Макса.
Впрочем, чему я удивляюсь?..
А Юрьевский между тем смотрел на экран, как-то очень зло и насмешливо улыбаясь.
— Звонила она мне… Десять раз… Шлюха грёбаная… Все женщины — шлюхи…
— Кто звонил? — спросила я, и Макс перевёл на меня свой тяжёлый и совершенно мёртвый взгляд.
— Карина, — ответил, а потом вдруг скривился так, словно у него разом все зубы разболелись — и швырнул о стену свой мобильный телефон.
Мощно…
— Света, — сказал Юрьевский с видимым усилием, пока я ошеломлённо пялилась на то, что осталось от дорогущего смартфона, — ты же видишь, в каком я состоянии? Отвали. Я сейчас не только телефон могу расколотить, но и голову кому-нибудь. Иди домой.
Я шагнула вперёд, захлопнула за собой дверь и процедила:
— Сам иди. А я, пока ты тут мобильниками швыряешься, никуда не пойду. Если с тобой чего случится, кто мне зарплату будет платить?
— Деньги, — Юрьевский усмехнулся, подошёл ближе, посмотрел на меня со злостью, — всегда деньги. Для всех вас важны только деньги. И в стремлении хапнуть побольше вы на всё готовы.