Не время для вечности
Шрифт:
– Слушайте, ребятки, а кто хочет завтра с утра на гору сходить? - неожиданно предложила Йогиня, хитро прикрыв один глаз.
– Ладно, ладно, это мы потом вечером в 'Офисе' обсудим, - сказала она, услышав одобрительные возгласы.
– Ты расскажешь нам подробнее вечером, а я пока пойду по делу, - сказал Дима.
И снова Иша почувствовала, что он говорит это словно для нее. Его дело - это она.
Йогиня с Аней
Гуляя, она вышла к гхатам и некоторое время шла по темно-багровым плитам, пока они не кончились и не перешли в простой берег, покрытый гравием. На волнах покачивался низкий понтонный пост. Она прошла дальше и увидела поваленное бревно.
В отдалении своими делами занимались рабочие, меланхоличный черный буйвол издавал рыгающие звуки, а Ганга усиливала свое течение. Здесь из спокойного оно становилось буйным и непокорным. Было видно, что вода неглубока и река только-только разгоняется для того, чтобы на следующем повороте полнее проявить свою удивительную силу.
На другом берегу, в дымке виднелся золотой диск, венчающий белый купол индийского храма.
Иша присела на бревно, достала скетчбук и сделала несколько набросков. На другом берегу красноватые ступени поднимались высоко, и там с них, весело брызгаясь, прыгали в быструю воду мальчишки, позволяя течению немного сносить свои молодые тела, а затем изо всех сил снова прибиваясь к берегу.
Воздух разносил аромат благовоний. Она оглянулась и увидела покрытые кудрявой зеленью невысокие горы. Ей очень хотелось скорее туда. Отложив рисование, она достала книгу и начала читать.
Книга 0976544332217897555
'Мудрец закрыл глаза и погрузился в транс. Он сосредоточил свой ум на цели и за одно мгновение перенесся через космическое пространство, преодолев громадное расстояние от планеты Семи Мудрецов до Земли.
Он открыл глаза. Вокруг был лес, а над головой - размазанные белые перья облаков, которые, казалось, стекали по небесному куполу куда-то вниз.
Лес пел и перекликался голосами сотен птиц и обезьян. Деревья переплетались лианами и ветвями в плотную стену, но, когда мудрец, погруженный внутри себя в созерцание красоты Божественного Героя, мягко ступал своими босыми ногами по лесному ковру, они плавно расступались перед ним. Сердце направляло его к дому погибшего Митры Муни.
Постепенно лес поредел и превратился в небольшое поле, где росло огромное дерево баньян.
Величественное дерево далеко раскинуло свои массивные ветви. Его широкий ствол, внутри которого пустое пространство, способное вместить одного человека, как будто слит из когда-то текучих, но уже давно застывших в причудливые формы субстанций.
Мудрец поклонился древу и прикоснулся к нему рукой. Перед внутренним взором появилась картинка - баньян рассказывал ему свою историю:
'Я
Целыми днями я занимался разной несложной работой: мыл посуду, собирал в лесу хворост и цветы, ходил за водой и терпеливо ждал, когда учитель начнет раскрывать мне духовные тайны.
Однажды, гуляя в лесу, я напоролся на шип ядовитого растения. После этого я заболел: вся моя кожа страшно чесалась, и я расцарапывал себя до крови, пытаясь унять страшный зуд.
Учитель, видя мое жалкое состояние, пришел, чтобы исцелить меня. Но сначала он спросил:
– Скажи, мой юный ученик, твоя кожа сильно зудит?
Я ответил утвердительно.
– Скажи мне теперь, когда ты расчесываешь зудящее место, это приносит тебе облегчение?
Я отвечал:
– Нет, мой господин. Облегчение если и есть, то оно очень короткое, а затем кожа снова начинает чесаться еще сильнее.
– Хорошо. Скоро ты будешь здоров, но я прошу тебя запомнить это ощущение. Ты еще молод, и тебя ожидают большие соблазны этого мира. Особенно манят сексуальные удовольствия, но ты должен помнить, что это сродни твоему зуду сейчас.
Если, расчесывая свою кожу до крови, ты чувствуешь секундное облегчение - считать это наслаждением не приходится.
Ты должен обрести высший вкус к служению и быть всегда удовлетворенным своим положением в этом мире.
О, эти слова! Я помню, как они запали в мое юное, пламенное сердце. Учитель милостиво обработал мою кожу, прочитав необходимые мантры, и на следующий день я был полностью здоров.
Воодушевленный и благодарный учителю, я был готов целыми днями служить ему, не желая ничего взамен. И я был уверен, что в моей жизни никогда не случится ничего дурного.
Но однажды, собирая в лесу цветы для украшения алтаря, я увидел отталкивающую и одновременно с тем притягивающую сцену: полупьяная женщина обнимала грубого мужчину, который жадно покрывал ее поцелуями. Оба были почти полностью обнажены, ее рыжие волосы рассыпались по зеленой траве.
Мужчина лежал сверху, и она стонала, полуприкрыв глаза, но вдруг посмотрела прямо на меня. И ее вожделеющий взгляд прожег меня до самого сердца, словно укус ядовитой змеи.
Не помня себя, я стремглав бросился бежать прочь от этого места. Мне было гадко и стыдно, но вместе с тем какая-то оскверненная сладость разливалась по телу, когда я вспоминал ее.
На следующий день я стал ловить себя на мыслях о ней. Я снова пошел в лес, но теперь ум мой был нечист. Не за цветами для алтаря шел я на самом деле. Оказалось, она тоже искала меня. Развратную женщину пленила чистота юного монаха. Она начала обнимать меня, а затем раздевать. Я не противился, и мы согрешили.