Не выходя из боя
Шрифт:
Чем же заслужил Митрюхин такой отзыв наркома Орджоникидзе, человека требовательного и скупого на похвалы?
В ожидании гудка рабочие Пензенского паровозного депо обычно собирались в единственном теплом и сухом месте — в токарном цехе. Курили, делились новостями. Потом, повесив на табельную доску свои марки, расходились по рабочим местам.
Так началось и морозное утро 27 февраля 1917 года. Однако в этот раз гудка долго не было, а когда собралась вся смена, поднялся на один из станков котельщик Чернышов и зачитал телеграмму:
— Царское самодержавие свергнуто!
Чернышов с трудом
Паровозное депо, где в 1916 году начал работать слесарем семнадцатилетний Володя, и фабрика Сергеева были предприятиями с наиболее крупными трудовыми коллективами. Их рабочие имели некоторый опыт забастовок и были настроены революционно. Летом семнадцатого ряды пензенского пролетариата пополнились питерскими рабочими: частично эвакуировался из Петрограда Трубочный завод. Дружина, быстро возросшая численно, отстаивала предприятия от нападений бандитствующих элементов, давала отпор проискам черной сотни. Осенью дружина влилась в Красную гвардию, при этом случайные и враждебные лица отсеялись. В декабре молодой красногвардеец Митрюхин участвовал в операциях по занятию дома губернатора и других учреждений города.
В апреле 1918 года Владимир Митрюхин дежурил в штабе отряда на станции Пенза-Первая. В пять часов утра прибежал военный моряк. Рассказал, что он чудом вырвался из Кузнецка: город заняли банды, прискакавшие из Хвалынска. Разгромили советские учреждения, начались грабежи, насилия.
Митрюхин поднял отряд по тревоге, позвонил в ЧК и руководству Совета. Специальным поездом отряд выехал в Кузнецк и в два часа дня был уже там. Совместно с отрядом, прибывшим из Сызрани, бандитов разогнали, к вечеру порядок был восстановлен. Через несколько дней пришло сообщение о мятеже в Саратове. Митрюхин в составе отряда выехал туда. А потом отряд вошел в состав 1-го Пензенского советского полка и был на разных участках гражданской войны. На Уральском фронте, в тяжелых климатических условиях, в окружении враждебно настроенного казачества молодой красноармеец получил настоящую закалку как боец и как будущий чекист. Там же в боях он был контужен.
На станции Митрюхина ждала подвода. Возница помог натянуть тулуп, взобрался на облучок, зажал коленками винтовку и дернул вожжи. Вслед за ними тронулась другая подвода с тремя вооруженными людьми в штатском.
— Что за народ на тех санях? — спросил Митрюхин.
— Да это наши ребята, из нашего отдела.
— Зачем они здесь? Приезжали по делу?
— Известно зачем. Встречать. Для охраны. У нас тут без этого нельзя. Пошаливает банда Ямана. Сам главарь — настоящий зверь.
— Ну, это зря. Я привык защищаться сам.
Возница ничего не ответил. Только неопределенно хмыкнул.
Лошади бежали ходко, прошло несколько часов, а Нижнего Ломова все не было видно.
— Сколько же верст до Ломова? По времени вроде бы должны быть на месте.
— Верста — она зависит от того, как ее считать, товарищ начальник. Мы поехали по другой дороге. Подальше будет, зато поспокойнее.
Добрались только к вечеру. Митрюхина с женой привезли прямо к приготовленной квартире — две крохотные комнатки в одноэтажном доме, а вторая подвода завернула к воротам уездного ГПУ.
Не успели согреться с дороги чаем, прибежал дежурный:
— Товарищ уполномоченный, начальника милиции убили…
Начальник уездной милиции Перепелкин возвращался в Нижний Ломов по лесной дороге. Внезапно из-за деревьев раздались выстрелы и одна из первых пуль оборвала его жизнь. Несколько позднее выяснилось, что главарь банды Синюков, узнав о назначении нового начальника ГПУ, решил подготовить ему «встречу» и устроил засаду на основной дороге, ведущей от станции Титово. Бандиты из числа местных жителей опознали лошадей, увидели знакомую им повозку и решили, что едет тот, кого они ждали. Митрюхина же в это время провезли по кружной дороге.
В Нижний Ломов Митрюхина направили как чекиста, имеющего опыт борьбы с бандитами: перед этим назначением он несколько месяцев занимался в соседней губернии ликвидацией антоновщины.
В окрестностях Нижнего Ломова орудовали разбежавшиеся антоновцы, в основном местные жители. Прекрасно ориентируясь в родных местах и имея поддержку со стороны родственников, они все больше наглели. Терроризировали актив сел, дважды останавливали на перегоне недалеко от Выглядовки пассажирские поезда и грабили пассажиров. Устраивали набеги на населенные пункты даже в дневное время.
В городе появлялись листовки, с угрозами по адресу коммунистов, подписанные кличками бандитов. Проверка же показала, что изготовлены они новоявленными молодыми анархистами-максималистами. Поступили данные, что эти молодчики тайно собираются в бывшей женской гимназии, изучают там произведения Бакунина и намечают планы своих антисоветских действий. За литературой ездили в Петроград, а организационную помощь получали от анархистов Самары. Главарь тайной группы Смолюков якобы по заданию «инициативной группы» связался с бандитами, сообщал им о готовящихся против них операциях и получал от них материальную помощь. Его не раз видели в Верхнем Ломове в домах у бандитов. Задержанный чекистами Смолюков вначале отказался от дачи показаний. Но, другие задержанные оказались более разговорчивыми и рассказали, кто есть кто.
Как-то летом Митрюхин в домашней одежде, в сандалиях на босу ногу пошел в магазин. Видит, на площади перед уездисполкомом топчутся двадцать вооруженных всадников на разгоряченных конях. Митрюхин подошел к ним.
— Скажи, парень, — обратились к нему, — где тут уком партии?
— Кто ж там будет сегодня… Воскресенье, все на речке, — соврал Владимир Иванович. — А зачем вам?
— У нас дела, — ухмыляется один и подмигивает. — Ладно, в другой раз. От нас не уйдут…
Оказалось, что это была группа бандитов, прибывшая учинить погром. В молодом человеке в сандалиях они не опознали начальника ГПУ.
Записки же с угрозами расправы Синюков и Яман посылали Митрюхину несколько раз.
Главари банды быстры на расправу: почуют активность против них — изрубят, исполосуют. Угрозы и насилие сделали свое, и чекистам трудно было получить у местных жителей какие-либо данные о бандитах. Информация, поступающая от сельского актива, была слишком общей. А как бороться вслепую, на зная ничего о противнике?
Однажды ночью в окно квартиры Митрюхина осторожно постучали. Кто там может быть? Дежурный? Вряд ли… Что-то уж очень несмело.