Не взывай к справедливости Господа
Шрифт:
Ходит коршун кругами и кругами вьются в мальчишеской голове мысли о счастливой встрече на необитаемом острове с этой девочкой. Как она попадёт туда – неважно. А важно то, что смелый Коля Яблочкин спасёт её от злых чернокожих людоедов. И на алых парусах доставит её в праздничный Зурбаган, где в бокалах играет пенистое вино и никогда не кончается песня. Песня Свободы и Воли.
Вот чего больше всего хотел в такие минуты сирота, подкидыш, заморыш, насельник детского приюта, где вечно раздражённые воспитатели, вся работа которых – унизить, наказать,
Может, где и есть приюты почище, детские дома получше, воспитатели поласковей, но детдом Коли Яблочкина был именно такой: суровый в своём несгибаемом упорстве перековать податливый, но хрупкий, юный человеческий материал в железо.
Самое большое желание Коли было поскорее вырасти и покинуть этот неуютный, казарменный быт, обменяв его на всё, что угодно: ремесленное училище, фабрику, завод, каменоломню, например, но уйти, убежать, забыть. И Коля убегал, но его постоянно ловила и водворяла обратно не менее жёсткая и жестокая милиция, твёрдую руку которой ему никогда не забыть.
Учился Коля без охоты, но двоек не получал, трезво считая, что дураком не проживёшь, а пятёрки его не приманивали – очень уж утомительно сидеть за уроками, поэтому особых проблем в школе он не испытывал, хотя школа своих проблем с ним по части дисциплины испытывала бессчетно.
Ах, Ирка, Ирка, что же ты сделала с парнем?! Засела в его сердце, как щепа в палец, – за что не ухватишься, всё её чувствуешь, занозу эту.
Коля Яблочкин всё придумывал и никак не мог придумать, как бы сказать ей, что она самая красивая и хорошая девочка на всём белом свете, и лучше её никогда не будет…
Скажет, обязательно скажет!
И-ри-на…
Но это совсем просто – так, в мыслях, а на деле – совсем наоборот. Не то чтобы с ней заговорить, а он и посмотреть-то на неё осторожничал, боясь, что она угадает его мысли и потом с подружками будет смеяться над ним.
И посмеялась, и пошутила так, что зарубка осталась на сердце Кольки Яблочкина на весь срок, отпущенный Богом.
Всё могло бы случиться совершенно по-другому, будь Колька немного поосмотрительней на обещания.
Пригласили его девочки, и Ира была вместе с ними, в классе ёлку наряжать, о подарках новогодних заговорили, какие кому и что подарят мальчики-одноклассники.
А Яблочкин так и заявил, что он подарит – и сам невзначай посмотрел на Иру – такой подарок, всем подаркам – подарок, которого ни у кого не будет. Падлой буду!
Вот последние слова зря он сказал! Совершенно зря и не к месту. Просто так говорили настоящие «пацаны», которые за слово на «перо» пойдут. Вот такие очковые «пацаны»!
Колька Яблочкин тоже будет нормальным «пацаном»…
Ну, и втемяшилось в голову детдомовцу осчастливить Ирку Забровскую таким подарком, после которого Ирка с ним будет дружить «по-хорошему».
А что может подарить детдомовец? Ручку-самописку, или ластик.
А Колька задумал грандиозное, от которого, если бы знали воспитатели, наверное, отговорили
Колька в запальчивости решил взять кассу детдомовскую, в которую, всегда заглядывал перед загулами их директор, прозванный за малый рост и совсем не малый животик, «Колобком».
Это Колька по своему незнанию думал, что касса детдомовская, а это вовсе была не касса, а заначка Колобка, чтобы туда никто нос не совал. Об этой заначке, знали теперь только двое – Колобок и его воспитанник Николай Яблочкин, гордое прозвище «Яблон» он тогда ещё не приобрёл.
«Касса» Колобка находилась в его кабинете, прозванном Мышеловкой.
Там Коля Яблочкин, потакая своему любопытству, однажды, подсмотрел, как хмурый Колобок, от которого шёл запах пивного ларька, отодвинув широкую доску на подоконнике, вытащил оттуда несколько бумажек похожих на деньги и быстро положил в карман.
Теперь, похваляясь подарком самой красивой девочке в классе, Колька как раз и вспомнил про директорскую кассу. «Небось, возьму немного, Колобок и не заметит! Там таких бумажек в пачках, как кирпичей в кладке. Для него, классного уркагана, взять кассу, это как надвинуть кепчонку на лоб, как два пальца об асфальт! Проще не бывает! – толклась в головёнке Коли Яблочкина беспечная, но и опасная мысль. – Возьму! А, то нет!»
Сказано – сделано.
Присмотрел Коля Яблочкин в ювелирном магазине, что напротив школы, вещичку одну, вернее две вещички в одной бархатной коробочке. Блёсточки такие, махонькие, а стоят дорого.
Дорого – это для тех, у кого денег нет, а у Николая Яблочкина теперь денег будет, как у дурака махорки! Колька знает, где деньги лежат! Захочет Колька и купит вот эти штуковинки Ирке, чтобы в ушах светлячки горели – две жемчужки в золотых зубчатых венчиках. Такого никто в классе не подарит никому, даже Ирке Забровской. А Колька ей подарит и взамен ничего просить не будет! Вот он какой!
В детском доме, как и во всех казённых заведениях, ключи от кабинетов висят где? Правильно – на вахте, на широкой доске с номерками. А вахтёрша по ночам что делает? Ну, тут вопрос уж совершенно лишний – конечно, спит!
Поднялся Николай Яблочкин потихоньку с панцирной скрипучей сетки. Кровать железная, шатучая, взвизгивает при каждом неосторожном движении так, что даже скулы сводит.
– Ты куда? – спросил невзначай спросонку сосед.
– Туда! – поддёрнул Колька трусы сатиновые, показывая на туалет.
Но сосед уже забыл, что спрашивал. Сопит себе в две дырочки – спит.
Вот теперь – в самый раз! Вот теперь можно и на весёлое дело сходить!
Раздвинул щелочку в дверях пошире – на вахте никого! Ключи в тусклом свете одинокой ночной лампы холодком отсвечивают.
Бери Коля Яблочкин, не стесняйся!
Дверь в кабинет директора, Колобка этого, открылась бесшумно, лишь вздохнула удручённо. Мол, эх ты, Коля, на что идёшь?! Но Николай такого вздоха не слышал. Сердечко стучало в опасливом, но радостном восторге: сделал! Теперь только деньги взять…