Не забудь своё имя в пути

Гаан Лилия Николаевна

– Допустим! Но жрецы из-за этих серег сделали вывод, что ты понимаешь язык лернов.

Девушка немного помолчала, а потом тихо ответила.

– Я действительно немного его знаю, а откуда... это не моя тайна!

ОЙРАТЫ.

Беспокойство эльфов и их нежелание отправляться к оракулу было легко объяснимым.

Мантийское ущелье находилось во владениях дикого племени фариев, отличавшихся коварным и непредсказуемым характером. В древности, когда оракул находился в зените могущества и славы,

люди стекались к нему со всех сторон Ойкумены, и этот народ процветал за счет обслуживания паломников. Тогда земли Мантиа гордились хорошими дорогами и многочисленными постоялыми дворами с раскинувшимися вокруг богатыми селениями. Теперь всё это давно пришло в негодность, а сами фарии превратились в племя разбойников, живущих за счёт набегов и торговли пленниками.

Совать в Мантиа нос было чересчур опасно ещё и потому, что неизвестно кто именно там ждал путешественников? Проход в само ущелье в результате всяческих природных катаклизмов стал настолько труднопроходимым, что в этих местах никто не бывал с незапамятных времен, и ходили упорные слухи, что оракул давно исчез. Правда находились и те, кто утверждал: оракул молчит потому, что не понимает вопросов, заданных не на языке лернов.

Все сведения об оракуле отличались туманностью и бездоказательностью: понятно, это не добавляло энтузиазма эльфам.

Область Фаринских гор граничила с владениями ойратов и чтобы туда попасть, необходимо было проехать через их земли.

– Ойраты - скотоводы, и у них нет таких же городов как у трантийцев, - пояснял Нул Мадане, когда они пересекли границу, отделявшую ойратские степи от жарких трантийских полупустынь.

Здесь было намного прохладнее, потому что наличие больших и полноводных рек значительно смягчало климат. Бескрайние степи заросли высокой и сочной травой, попадались и отдельные рощицы в прохладных балках. Но главным богатством ойратов были бесконечные стада овец, коров и коней, мирно пасущихся на этих благословенных равнинах. Казалось, в таком раю, где тепло, вдоволь воды и свежей травы, оставалось только благоденствовать и радоваться жизни. Однако перемещаясь по обширным степным пространствам, ойраты почему-то постоянно сталкивались с также кочующим по своим владениям племенем синнов.

Враждующие кочевники воровали друг у друга не только овец и женщин, но и хватали всё, что придется: шкуры, кухонную утварь, кибитки. Лишь бы утащить, чтобы потом похвастаться перед соплеменниками своей удалью и отвагой.

Путешественники ехали по хорошо обустроенному тракту, и им навстречу попадались торговые караваны с севера, везущие на юг изделия нумирских и эльфийских мастеров. Шли путники и паломники, ехали повозки с товарами местных ремесленников, торгующих выделанными шкурами, шерстью и мясом. И у эльфов тоскливо ныло сердце при мысли, что если вновь разгорится война, эта дорога сразу же придет в запустение, и только стаи воронов будут кружиться над ней, высматривая тела убитых.

Постоянных поселений у ойратов не было, поэтому эльфы ничуть не удивились, завидев на исходе третьего дня двигающуюся прямо на них живописную орду. Огромные кибитки, в которых обитал вождь Джаду и многочисленный гарем его жён волокли на себе несколько огромных буйволов. В повозки чуть поменьше были впряжены лошади, а то и верблюды. Множество всадников -

мужчины и женщины всех возрастов гнали многочисленные стада.

У эльфов встревоженно вытянулись лица: орда кочевала в направлении становищ синнов.

– Придется навестить вождя Джаду, пока он не форсировал события и не начал войну прежде, чем вступят в дело саманяне и Трант Осторожный!

Путешественники развернули лошадей и направились навстречу кочевникам.

Эльфов сразу же признали и позволили следовать за ордой вплоть до остановки на привал.

И вот здесь-то в суматохе готовящегося к отдыху лагеря и в окружении многочисленных костров, на которых готовился ужин, состоялась встреча Джаду с путниками.

Вождь был уже пожилым человеком с густыми седыми бровями над узкими щелями глаз и с редкой, но длинной бородой, заплетенной в три украшенных бусинами косички.

– Откуда держите путь, уважаемые эльфы?

– Из земель трантийцев.

– А...
– Джаду сразу же потерял интерес к разговору.
– Трантийцы мирно живут на своих землях, не то что ушлые разбойники синны, которые пасут свои стада на чужих пастбищах. А недавно дело дошло до кощунства: они утащили со священной горы истукан бога Гондия, который с незапамятных времен защищает наши стада от падежа и мора.

Эльфы тяжело вздохнули.

– Зачем синнам Гондий, если у них есть своё божество, отвечающее за целостность их овец и коров?

– Да куда их истукану до нашего Гондия?! Они специально пробрались в святилище, чтобы украсть его. Разве может такое святотатство оставаться безнаказанным? Эдак мы всех животных лишимся!

– Ни в коем случае!

Эльфы понимали, что в этом деле, нужно проявлять недюжинное терпение.

А Джаду между тем продолжал возмущаться.

– Как можно доверять людям, которые кричат за своих женщин!

Это тоже было притчей во языцех всей степи. Дело в том, что у синнов существовал обычай приписывать родовые муки не женщине, а мужчине. Стоило только какой-нибудь из жен затеяться рожать, как её муж тут же укладывался в отдельный шатер и начинал вопить, изображая боль. А потом ещё и принимал поздравления по случаю благополучного разрешения от бремени, словно был единственным родителем младенца.

Откуда взялся обычай, скорее всего, не знали даже сами синны, но из-за этого все соседствующие племена считали их неимоверными лгунами, для которых нет ничего святого. Хотя синны не отличались ни особой хитростью, ни изощренным коварством.

За бараньей похлебкой с чесноком эльфы вновь вернулись к разговору:

– А кто-нибудь видел, как синны проникли в святилище?

Со смаком грызущий хрящик Джаду уставился на гостей удивленными глазами.

– Эти разбойники слишком хитры, чтобы кому-нибудь попасться на глаза.

– Так может это сделали вовсе не они?

Вождь возмущенно поперхнулся.

– А кто же ещё?

Нул и Олес деликатно дохлебали из мисок благоухающее чесноком варево, стараясь не показать отвращения. Эльфы редко питаются мясом, да ещё с чесноком - только в медицинских или как сегодня в дипломатических целях.

– Допустим, фарии! Святилище находится рядом с их землями, и у них нет божества, отвечающего за сохранность скота.

Джаду нахмурился, задумавшись над их словами.