(Не) зажигай меня
Шрифт:
Я замираю с открытым ртом – крыть мне нечем. Малолетняя засранка переиграла меня вчистую и прекрасно это понимает.
– Я не говорю ничего твоим родителям – а ты моим! – смело смотрит на меня Стефа. – Всё по-честному!
– Только если пообещаешь мне, что больше такого не повториться.
– А ты можешь обещать, что больше не будешь целоваться с парнями, которые не годятся в женихи? – весело спрашивает девчонка.
– Мне и не четырнадцать!
– Дак и ты с его величеством целовалась, а не с каким-нибудь
Я тяжело вздыхаю: не нравится мне всё это, а сделать ничего не могу. Придется молчать.
– Кто тебе разболтал про мой наряд? – полюбопытствовала я, смиряясь.
– Так я и сказала! – фыркает Стефания. – Возможно, я еще пару раз воспользуюсь таким же способом.
– Хорошо, я уволю всех горничных.
– Ладно, – сдается девочка. – Мама придумала. Я ведь ничего плохого не сделала. Просто танцевала…
Продолжение фразы повисло в воздухе: в отличие от тебя, Виктория. В отличие от тебя.
После такого потрясения я наплевала на все приличия, разыскала мать и сказала, что у меня разболелась голова. Что теперь будет? Если отец узнает… если Стефа проболтается…
Матушка с радостью согласилась покинуть бал, но настояла на прощании с его величеством. Она всё еще была с ним в дружеских отношениях. Со страхом я прошептала надлежащие фразы, с трепетом позволила поцеловать себе руку. Какое-то мгновение моя рука задержалась в его руке. К счастью, никто не обратил внимания на эту маленькую заминку.
Не удивительно, что заснуть мне удалось только под утро. А к обеду снова началась старая песня: мне приносили букеты цветов, записки, приглашения на вечера. Один за другим прибывали молодые холостяки в надежде увидеть меня. Отец злился. Отец бушевал. В конце концов, матери пришлось открывать дверь самой и вежливо, но твердо сообщать, что юной леди Оберлинг нездоровится. Я бы, пожалуй, не отказалась и заболеть, только бы сбежать от всей этой суматохи, но увы – чувствовала я себя отвратительно здоровой, даже мозоли не натерла, танцуя.
До музыкального вечера у Стерлингов было еще два дня, и прятаться от потенциальных женихов становилось всё труднее. Нас настигали и в театре, и в магазинах, и в парке. Отец предложил сбежать домой, в Предгорье, но мама не позволила.
И вот я стою в великолепной оранжерее среди экзотических цветов. Надо мной стеклянный купол, через который видны звезды на ясном вечернем небе. Из дома Стерлингов доносится музыка. Музыкальный вечер как-то очень быстро стал похож на танцевальный. Моего отсутствия никто не заметит – Стефа прикрывает. Мать осталась дома с мальчиками, отец пьет виски и играет в карты, а я… а я нюхаю розы и жду.
Со Стефанией мы теперь в одной лодке. Она жаждет быстрее повзрослеть и вкусить запретных удовольствий. К счастью, не настолько запретных, за которыми гонюсь я. Пока ей достаточно танцев и мужского внимания. Глупые
Не придёт.
Снимаю маску, потирая виски и переносицу. Запах роз слишком тяжел для меня. Теперь уж точно голова разболится. Вообще сегодня всё тянет меня вниз: и тяжелая объемная прическа, и многослойное платье, и растущая луна. Хочется уже раздеться лечь в постель. Хочется убежать хотя бы в сны.
– Ты здесь? – раздается удивленный голос из темноты кустов вьющейся розы. – А кто в салоне?
– Стефа, – устало отвечаю я.
– Забавно. А Кирьян в курсе?
– Конечно, нет, – отчего-то усталость наваливается на плечи еще сильнее. – Как вы себе это представляете: дядюшка Кир, одолжите мне Стефу на вечерок, она прикроет меня, когда я пойду на свидание с его величеством?
– Язвишь, маленькая моя? – усмехается король, подходя ближе.
– А что мне еще остается? Плакать?
– Думаешь, я счастлив? – сердито сжимает мои плечи Эстебан. – Думаешь, мне в радость влюбиться, будто мальчишке, в невинную девушку, которая годится мне в дочери?
– Счастлив, конечно, – усмехаюсь я, прижимаясь к нему теснее. – Любовь всегда счастье, разве нет? Иначе отчего ее воспевают поэты и певцы?
– Помолчи, сделай милость, – тихо говорит его величество, утыкаясь губами в мой лоб. – Давай просто помолчим.
– Что, и целоваться не будем? – не выдерживаю я.
– А что, тебе хочется?
– Конечно, – серьезно говорю я. – Это в любви самое главное!
И я тянусь к его рту, словно цветок к солнцу. Его величество нисколько не сопротивляется, напротив, ловит губами мои губы. Счастье наполняет меня с ног до головы.
Однако Эстебан – не юная девочка; он взрослый опытный мужчина. Как долго он вытерпит такое положение дел? Поцелуев ему скоро станет мало. Что же мне делать? Позволить ли ему… большее? Или раствориться в тени? Уйти и никогда не узнать, каково это – сгорать от страсти, вздыхать от блаженства… Мой выбор очевиден: если я люблю его, то хочу пройти до конца. И плевать на все приличия. Для чувств нет границ!
Увы, я не успеваю ни сказать, ни спросить: в оранжерее появляется мой двойник. Такое же платье, такая же маска. Даже перчатки на этот раз те же.
– Ви, отец ищет тебя, – машет мне рукой Стефа. – Он, кажется, того… набрался! Здрастье, ваше величество!
– Здравствуй, Стефания, – устало вздыхает король, отступая от меня на бесконечно длинный шаг. – Не могу сказать, что рад тебя видеть!
– А я, пожалуй, рада, – задумчиво склоняет голову его племянница. – Вы как приехали? Прихватите до дворца? Вечер для меня окончен.