(не)желанный малыш для олигарха
Шрифт:
Сначала не понимала, к чему здесь погода, но, когда мы приехали и я увидела большой воздушный шар – все стало ясно.
– Каталась когда-нибудь на таком? – он весело мне подмигнул.
– Никогда…
Я никогда не видела такой завораживающей красоты.
Шар бесшумно поднимался ввысь к голубому небу и неторопливо летел над землей.
Мне открывалась Америка с высоты птичьего полета. Виднелись эвкалиптовые рощи, цветущие поля, сады, напоминающие бархатное покрывало.
Мы медленно дрейфовали над зеленым плато. Я смотрела на неописуемые пейзажи, широко открыв глаза, крепко обхватив руками бортики корзины. Давид стоял рядом и глубоко дышал.
– Тебе нравится?
– Очень! – радостно воскликнула.
– Я безумно рад. Мне нравится, когда улыбка не сходит с твоего лица.
Я опустила взгляд, и сама не знаю почему завела этот разговор:
– Я волнуюсь, что ты не полюбишь его. Будущего малыша.
– Как можно не любить ребенка любимой женщины?
– он склонился надо мной, обхватил запястье и нежно поцеловал в губы.
– Прошу не нужно… - по телу пробежала дрожь. Еще немного и мои ноги будут отбивать чечетку на высоте более пятисот метров.
– Ничего не произойдет, если я тебя всего лишь поцелую.
– Произойдет.
Давид отпустил мою руку и недовольно произнес:
– Почему-то мне кажется, что в твоем сердце живет надежда. Тлеющий огонь. Ты думаешь о нем, до сих пор веришь, что он вернется за тобой? – убедительно добавил он.
Что мне говорить, когда он сам знает ответ. Да, он прав. Сердцу не прикажешь.
– Я благодарен, что все так сложилось. Хоть последние дни своей жизни почувствую себя счастливым. Рядом с тобой.
– Не говори так! Как бы я не относилась к Давиду, мне не хотелось, чтобы он болел. А еще я не совсем верила врачам. Когда они утверждали, что ситуация безнадежная, я говорила Давиду, что нужно жить дальше, продолжать бороться. Он смотрел на меня уставшими глазами и отрицательно качал головой.
– Знаешь, о чем я мечтаю больше всего на свете? – спокойно спросил.
– О чем? – с интересом посмотрела на него и улыбнулась.
– Хочу скорее покачать на руках малыша. Хочу почувствовать, что значит быть отцом, пока… Пока могу видеть, слышать, дышать.
Когда Давид затронул эту тему, мне стало не по себе.
– Я знал отца Анвара, - он резко сменил тему, будто знал, о чем я думаю.
Я без конца думала об Анваре. Думала, какие они разные.
Как небо и земля. Как день и ночь. Один гонит прочь, другой– не дождется, когда родится неродное дитя.
Он произнес его имя, а у меня кольнуло в груди. Я внимательно посмотрела на Давида. До этого момента он никогда не обсуждал со мной эту тему.
– У него была огромная плантация виноградников, - продолжил он.
– Анвар всегда мечтал восстановить дело отца, хотел найти свою тихую гавань. И он почти ее нашел. Только не совсем уберег.
– Ты давно с ним знаком?
– Давно, - спокойно ответил Давид. Я заметила, что воздушный шар стал медленно опускаться вниз. Мы пролетали мимо лесистой долины и запах хвои чувствовался еще более отчетливее.
– Ты не пробовал с ним поговорить?
– Иногда наступают такие моменты, когда уже ничего не исправишь. Любые разговоры бессмысленны.
– Жанна говорила, что у вас был совместный бизнес, а потом пошло что-то не так.
– Скажи, Анвар хорошо к тебе относился? Хорошо?! – Давид резко сменил тон. – Анвар жестокий, циничный человек и его не изменит даже такая хорошенькая девочка как ты. Какие могут быть с ним переговоры? – после этих слов его лицо покрылось красными пятнами.
Я перевела взгляд на удивительный пейзаж, открывающийся перед моими глазами. Так спокойно, умиротворенно. Меня не тревожило ни легкое колебание корзины, ни то, что Давид так резко вышел из себя. Я не знала, как Анвар ко мне относился. Не могла дать здравую оценку, потому что любила. Потому что думала о нем с каждым днем все больше и больше. И время не лечит.
Скучала, думала, мечтала, что мы снова вдвоем. И не было тех ужасных, сказанных им слов. Не существовало того отвратительного жеста, когда он бросал мне деньги в лицо и высказывался про аборт.
– Я не хочу, чтобы ты говорил про него плохо…
– Да я вообще не хочу о нем говорить! Давай лучше сегодня поужинаем, когда спустимся вниз? После такой прогулки я ужасно проголодался. Как насчет сочных, прожаренных стейков? Или может заказать утку по-пекински? В прошлый раз тебе понравилось. А вечером вместе посмотрим «Поющие под дождем»? – Давид сменил интонацию.
– Ты запомнил, – улыбнулась.
Вспомнила, как в прошлый раз Давид привез меня в китайский ресторанчик, где так сильно пахло острыми специями и жаренной рыбой. Я долго не могла определиться, что буду заказывать. Признаться честно, кухня Америки мне не пришлась по душе. Сэндвичи, пончики, гамбургеры, хот-доги. Возможно, мой будущий малыш большой противник мучных блюд и в его предпочтениях здоровое питание. Поэтому многие блюда, которые готовят в Америке, для меня табу.
После токсикоза до сих пор не могла есть белый поджаренный хлеб и свинину. Даже не могла объяснить почему. Виктор часто готовил на праздники свиной шашлык, маринованный в вине и с большими кольцами лука. Теперь я часто вспоминала, как мы собирались на любое торжество вместе. Я разжигала угли, он нанизывал на шампур мясистые кусочки, а Анна нарезала салат из свежих огурцов и рукколы.
Давид запомнил, что в том самом китайском ресторане я заказала утку по-пекински. И она мне показалась настолько вкусной. Я была готова заказать и съесть несколько порций.
– Это не сложно, знать, что нравится твоей жене, - он прервал мои мысли и улыбнулся в ответ.
– Беременной жене.
– А если я среди ночи скажу, что я хочу малосольных огурцов с клубникой?
– Придется вызывать вертолет и лететь в русский квартал за хрустящими огурчиками.
Я звонко рассмеялась. Иногда Давид бывал таким смешным. Оказалось, первое впечатление о нем было обманчиво.