Не знаешь, что найдешь...

Джеймс Арлин

– Я не хочу как-нибудь устраиваться, Кэсси. Мне хочется, чтобы меня оставили в покое.

– Леон! – взмолилась Кэсси. – Ну пожалуйста!

Он повернулся к ней спиной. Она постояла еще какое-то время, ломая руки, пытаясь обратить на себя внимание. Все слова были сказаны. Их отношениям причинен непоправимый ущерб. Что-либо исправить или начать все сначала было уже невозможно. В конце концов Кэсси решила выполнить его просьбу. Она ушла.

Когда она ступила на крыльцо, из темноты вышел Ньют.

– Кэсси, – спросил он тихо, – он что же, не возвращается?

Она покачала головой, утирая слезы. Ньют вздохнул.

– Да, наделали мы дел!

Кэсси

старалась держать себя в руках.

– Все будет хорошо.

Брат обнял ее за плечи.

– Извини, сестренка. Я просто не знал, что делать.

Она потрепала его по голове.

– Ничего. Все образуется.

– Надеюсь. Мы для него были неожиданностью, да? Я хочу сказать, он ничего не знал о нас, ведь так?

Кэсси огорченно качала головой и вдруг почувствовала, что больше не в силах сдерживать себя. Она уткнулась брату в его мальчишескую костлявую грудь и зарыдала.

– Это я во всем виновата! Я не смогла сказать ему, Ньют. Хотела, но просто не смогла. Боялась рассказывать.

Держа Кэсси за плечи, Ньют немного отстранил ее от себя. В это мгновение она поняла, как возмужал ее брат.

– Ты боялась его? – прошептал он хриплым голосом. – Он обижал тебя?

– Нет. Дело не в этом. Леон вовсе не похож на отца. Он ни разу не ударил меня. Просто... Все так перепуталось, Ньют. Если бы я рассказала ему о вас! Теперь я понимаю, что мне следовало это сделать! Но я так боялась, что он не поверит, что я действительно его полюбила. Но и сейчас он все равно этому не верит. – Слезы вновь потекли по ее щекам. – Он такой замечательный. Такой же хороший, как и Джоз. Только, конечно, по-своему.

Ньют присвистнул.

– Так ты в него по уши влюблена, а?

Она засмеялась.

– Можно и так сказать.

– Тогда в чем проблема? Он одумается. Джоз одумался бы.

– Может быть. Джоз, вероятно, так и поступил бы. Но он знал, что я люблю его, Ньют. Он никогда не спрашивал меня, почему я вышла за него замуж.

– Конечно, не спрашивал, – уверенно сказал Ньют. – Все знали: ты это сделала, чтобы только уйти от отца.

– Вовсе нет! – возразила Кэсси. Но, к сожалению, Ньют сказал правду. У нее почему-то всегда были другие основания для замужества. Любовь появлялась позже. Так получилось с Джозом. С Леоном тоже могло бы все уладиться, если бы он пошел ей навстречу. – Ладно, забудь обо всем. Тебе пора спать, – сказала она брату.

Он сморщил нос.

– Пол такой жесткий, Кэсси.

– Да, к сожалению, пол мягким не бывает. Ну ничего, мы постелем одеяла.

– Но лишних одеял нет.

– Тогда полотенца, – решительно сказала она. – У Леона... у нас есть толстые полотенца, еще есть спальные мешки. Сегодня ночью как-нибудь устроишься. А завтра положим на них кого-нибудь из малышей, а ты займешь его место.

– Я могу спать на улице, – предложил он. – Ничего не имею против того, чтобы спать под звездами. – Он прислонился к столбу на крыльце и посмотрел на небо.

Кэсси тоже взглянула на звезды.

– Я тебя понимаю. Сказочная красота, правда? Леон еще в письмах рассказывал об этом небе и звездах. Но чтобы понять по-настоящему, надо увидеть собственными глазами. Мне кажется, это вечность... усыпанная бриллиантами.

– Бриллиантовая вечность... – протянул Ньют. – Господи! До чего красиво! Как бы мне хотелось это нарисовать, но все равно на бумаге невозможно выразить до конца все то, что тебя переполняет при виде этой божественной красоты.

– Ах ты мой художник! – восхитилась Кэсси и порывисто обняла его. – Я так рада, что ты здесь!

Он тоже обнял

ее за плечи.

– Это хорошее место, Кэсси. Я чувствую это кожей.

– Я тоже так думаю, – прошептала она. – Если бы...

– Извини, что мы причинили тебе своим набегом столько неприятностей.

– По крайней мере теперь я знаю – вы в безопасности, – сказала она. Пока. Не хотелось даже думать, что они будут делать или куда пойдут, если Леон выгонит их. – Все уладится, – сказала она скорее самой себе, нежели мальчику, который на ее глазах превращался в мужчину. – Все уладится.

Должно уладиться. Иначе не могло быть.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Леон перебросил одеяло через дверцу стойла на сено и упал сверху. Его терзала ужасающая боль. Будь эта боль от настоящей раны, она означала бы, что он умирает. Но даже и так он не был уверен, останется ли жив, если не возьмет себя в руки. Но как это сделать?

Она солгала ему. Что бы она сейчас ни говорила, ничего изменить уже нельзя. Не вернуть того, что было сказано вечером после приезда мальчишек. Он ей такого наговорил! А она стояла и слушала. А что еще ей оставалось делать? Против правды не попрешь. Она лгала, мошенничала, делала из него последнего дурака. Но тем не менее, как он ни ломал голову, выхода из тупика, в который он попал, женившись на Кэсси, не предвиделось.

Конечно, можно развестись, можно даже аннулировать брак, но куда она тогда пойдет? Что будет делать? Вот почему, несмотря ни на что, он посадил всех мальчишек в свой грузовик и привез в Парадайз. Что еще оставалось? Надежды на то, что она одна сможет содержать себя и шестерых (подумать только, шестерых!) ребят, не было никакой. Ван-Хорн – маленький городок. Работы в нем немного. А та, что есть, оплачивается не слишком хорошо. То же самое было бы и в Западной Вирджинии, подозревал Леон, только еще хуже. Иначе она не предприняла бы этот отчаянный шаг. Он размышлял над тем, не отвезти ли Кэсси вместе с мальчиками в Эль-Пасо и не снять ли для них на несколько месяцев дом. Конечно, там больше возможности найти работу, но много заработать Кэсси и там не сумеет. Какое-то время они смогут просуществовать, а дальше? Кэсси была, по ее собственному определению, «обитательницей гор», не привыкшей к городской жизни. Очень скоро она бы стала легкой добычей для какого-нибудь разбитного малого, щедрого на льстивые речи и сладкие улыбки.

Леон говорил себе, что ему не стоит о ней волноваться, она этого не заслуживает, потому что беспардонно использовала его. Но способа разделаться с ней и ее мальчишками и после этого жить спокойно придумать не удавалось. Пока что не удавалось. Со временем, уверял он себя, выход из положения найдется. А в настоящий момент достаточно того, что он спит в сарае, отделившись, насколько это возможно, от всех тех, кто поселился у него в доме.

Леону было до боли обидно. Ведь он поверил, что она любит его. Ему хотелось в это верить. Он бы и продолжал верить, если бы не ее братья, появившиеся все сразу. «Все в порядке, да? Он женился на тебе, как ты и хотела...» «Она ведь обещала, что мы будем жить все вместе...» Эти фразы не оставляли его, они постоянно крутились у него в голове. «Он женился на тебе... Он женился на тебе...» Леон вздохнул, ему хотелось уснуть, потом проснуться и обнаружить, что все это лишь дурной сон. «Ты обещала... Ты обещала...» Ты обещала любить и уважать меня, мысленно произнес он, и ему стало больно. Как больно сознавать, что все это было ложью!