Небесная кровь
Шрифт:
Первая, падающая вниз, превратилась в красное пятнышко, которое быстро скрылось за горизонтом Дикого леса. Суил сразу перевел взгляд на вторую точку, та летела гораздо дальше и дольше и пропала далеко на западе. Какое-то время ничего не происходило, но затем там блеснул яркий свет, такой, что на мгновение в той части небосвода померкли звезды. Вспыхнув, свет сразу исчез. И все, больше ничего не происходило, как бы человек не вглядывался и не вслушивался. Начали возникать сомнения - а не померещилось ли все это: рана, постоянная боль и усталость и не такое могут сотворить с головой. Но он сразу убедил себя, что находится в полном сознании. В своем зрении и в своем разуме Суил был абсолютно уверен. По крайней мере в жизни они еще ни разу не подводили - где другим людям что-то мерещиться, он обычно видит все как есть, с этим может даже и связана его слабая вера в духов и в подобное суеверие. Но тогда что же это было? У него не возникло ни одной идеи, просто в голову ничего не приходило, кроме глупых старых легенд и сказок. Но один слух, ходивший по их землям, Суил все-таки вспомнил. Слух о том, что когда-то где-то в Южных землях упал с неба камень. Его нашли и выплавили из него крепкий меч, способный разрубать любое другое оружие без особых проблем. Но подобные истории воспринимались как небылицы. Пока он перебирал идеи и предположения, более менее удобно устроившись на двух толстых ветках, то не заметил как заснул.
Пробудился он рано утром из-за чириканья птицы, усевшейся на соседней ветке. Когда человек зашевелился, птичка еще раз чирикнула, будто пожелала доброго утра, вспорхнула и скрылась в листве. Потянувшись и зевнув, мужчина сразу начал спускаться вниз. Добравшись до середины дерева, остановился, и долгое время смотрел вниз, прислушиваясь. Не обнаружив никаких движений и подозрительных звуков начал сползать дальше. Перед самим прыжком на землю еще раз огляделся и, наконец, спрыгнул, при этом охнув от взорвавшейся боли в ране, про которую совсем забыл. Держась за больное место, повернулся в противоположную сторону от того откуда пришел вчера и сделал первые шаги перед дальней дорогой. Твердым было его решение, созревшее за ночь, - найти то загадочное, что упало в Диком лесу - хотя оно казалось слегка безумным, особенно на фоне легкого ощущения нереальности увиденного им вчера ночью, как будто это был сон или видение. Но любопытство жгло очень сильно, а бывалый охотник не был трусом, чтоб испугаться каких-то бувов или горбатых волков. Единственное, что его сейчас пугало, это мысль о постоянном бегстве от самой влиятельной общины Межгрядья всю оставшуюся жизнь. Рано или поздно его найдут. Да и спрятаться особо негде: Межгрядье представляло из себя закрытую слишком маленькую долину - если не сидеть в лесу, сложно будет скрыться надолго.
Эта долина получила такое название, потому что находиться между двумя цепями скал, тянущихся с запада на восток. Северные скалы, называемые Грядой Покоя, были совершенно неприступны и стояли величественной несокрушимой стеной. Никто не знал, что находиться за ними. Загадочность Гряды Покоя рождало множество слухов и легенд. По одним сказаниям там живут огромные великаны; по другим люди-собаки; третьи утверждают, что там пустота и конец мира.
Вторая цепь скал, тянущиеся вдоль юга Межгрядья, называлась Буйной Грядой. Она была не такая высокая, как ее соседка, а в некоторых местах вполне проходимая даже для скота и лошадей. Но опасность заключалась в том, что там случались постоянные обвалы и камнепады. А смельчака, решившего взобраться повыше, подстерегали огромные птицы роха, нападающие на все, что меньше их. Такая птица, размером с двух взрослых мужчин, могла спокойно унести большого горного барана, не говоря уж про человека.
За Буйной Грядой находилось более крупное и развитое скопление общин, чем Межгрядье. Поселения там были намного больше, стены выше, дороги длиннее и люди образованнее. Земли те назывались Сканабией, а по старому Южными Землями. Там постоянно происходили конфликты между общинами. Поэтому крупные поселения, а особенно центральные погосты, часто окружали бревенчатыми стенами.
Через Буйную гряду шло три пути сквозь перевалы - и все охранялись прилегающими к ним общинами. Стража обыскивала проходящих и брала плату за проход. Через Буйную гряду в основном ходили караваны с товаром. Торговля было простой: в Сканабии умели делать бронзовую посуду, более крепкое оружие, хорошую одежду из ткани и кожи, а в Межгрядье добывали ресурсы. В Межгрядье как таковых мастеров не было, она вообще считалась захолустьем и сырьевым придатком Сканабии.
Собственно отчасти из-за этого Суил и оказался сейчас в таком положении, потому как хотел найти секреты Сканабии. Он отвечал за добычу бурого железняка на участке болота, прилегающего к территории их общины. В его подчинении находилось несколько десятков мужчин. Сам он, построив себе домишко рядом с болотами, экспериментировал с бурым железняком и медью, пытаясь сделать твердый сплав. Суил занимался сборкой печей различных конструкций, в надежде достичь как можно более высокой температуры для работы с металлом. Однако, хоть процесс развития и шел, но очень медленно - изготавливаемые им ножи быстро ломались, а топоры тупились. Чего-то ему не хватало, а узнать было не у кого - ремесленники Сканабии хранили все свои знания в строжайшем секрете. За несколько лет экспериментатор немного отстранился от жизни общины и практически не видел ни кого, кроме тех, кто с ним добывал руду на болотах, да и с теми мало разговаривал. Мужики, забрав дневную добычу, увозили ее в главный погост, чтобы на следующий день вернуться, а Суил оставался один и продолжал свое дело.
Но одним утром работники пришли не одни. С ними явился один из шести старейшин, который был еще при этом мужем старшей сестры Суила. Этот человек пользовался большим авторитетом среди жителей, и полгода назад, на одном из вече, люди решили, что он заменит одного из состарившихся старейшин. Новый старейшина давно испытывал неприязнь к Суилу. Эта нелюбовь начала передаваться и остальным членам совета, так что жизнь добывателя руды постепенно ухудшалась. А началось все с его сестры, которая с детства открыто ненавидела младшего брата и постепенно внушала эту ненависть и своему мужу.
Суил закидывал дрова в горловину печи, сложенной из камней, когда гость, не постучавшись, вошел в дом. Старейшина, остановив суровый взгляд на причудливой формы каменном сооружении, без приветствия начал говорить:
– Собирай вещи, вчера мы с советом обсуждали твое место труда и решили, что ты будешь теперь работать на пастбище.
– голос его звучал твердо.
Хозяин хижины повернулся, увидев какую тот отрастил бороду, немного удивился, подумав, - как все-таки давно он сам не появлялся в погосте. Прищурив глаза Суил ответил:
– Сам старейшина пришел, чтоб сообщить мне об этом? К чему бы такая честь?
– Чтоб ты понял о серьезности намерений, а то ты вряд ли по-другому уяснишь. Сегодня я сам здесь поработаю и посмотрю кого оставить за старшего. А ты собирайся, завтра с утра чтоб был на восточном пастбище, ближе к тому месту тебе выделят хижину.
– Глаза говорившего были наполнены притворным безразличием.
Гость повернулся к двери, чтоб выйти, но ответные слова его остановили.
– Я хочу здесь работать и никуда не пойду, мы сами вольны выбирать чем заниматься.
– Суил старался держать голос спокойным.
– Что?!
– старейшина обернулся и уже не мог скрыть ненависть, брови его опустились, чуть ли не закрыв глаза.
В этот момент Суил понял, что сестра, похоже, окончательно промыла мозги своему мужу. Тот заорал, ударив своим посохом в пол:
– Работаешь?! Ты работаешь?! Ты, бестолочь, полдня тут сидишь со своей печкой и не делаешь ничего, а потом еще и часть руды портишь! Эта руда сделала нас сильнейшей общиной в Межгрядье, а ты мало что ее не добываешь, так еще и часть расходуешь непонятно на что.
– А это нас сделает равной Сканабии, это...
– Суил показал пальцем на печь, но собеседник не дал договорить:
– Чего ты добился?! Где сделанный нож или хотя бы наконечник для стрелы?
– С этими словами разгневанный гость подошел и концом посоха толкнул стенку печи.
Та не поддалась и он толкнул еще сильнее. Суил попытался остановить его и схватив палку, дернул ее на себя. Старейшина по инерции дернулся следом и потеряв равновесие навалился на печь. На этот раз кладка не выдержала и муж сестры рухнул на пол, увлекая за собой часть камней. Один из булыжников приземлился прямо по темечку бедолаге, в шее что-то хрустнуло и тот замер. Суил в это время стоял с отобранным посохом у стенки, во время отскочив от рушащейся печи. Заваленный камнями мужчина не шевелился. Отбросив палку в сторону, Суил кинулся к лежачему и начал его тормошить. Не видя никакой реакции, пощупал пульс - биение не прослеживалось. Достал тело из под камней, перевернул и проверил дыхание, приставив смоченный палец к носу. До Суила медленно доходило осознание, что произошло ужасное - старейшина был мертв. Руки задрожали, в голове заструился ручей проклятий, тело поникло и завалилось назад, усевшись рядом с мертвым. Как же так? Как?! Этого не может быть?! Что теперь делать? За убийство по обычаю казнят разрыванием лошадьми, а за убийство старейшины он даже не знал, что с ним сделают. Все усугубляло то, что человек находился в гостях, а гость по тем же обычаям - это самый, что ни наесть неприкасаемый.