Небесные творцы
Шрифт:
– Ты видишь, что они делают с ним! – с негодованием спросила Рут.
– Какое это имеет значение? – спросил Келексел. Но ещё не успев договорить, он понял, что судьба Фурлоу имеет огромное значение. И прежде всего потому, что Фурлоу, даже осознавая собственную обречённость, все же оставался верным своим принципам. Теперь не могло быть сомнения в том что Мёрфи – сумасшедший. Таким его сделал Фраффин – для достижения своей цели.
“Я являюсь этой целью”, – подумал Келексел.
– Тогда, вы должны были слышать, –
– Да, сэр.
– Тогда, можете ли вы объяснить, почему вы не соглашаетесь с мнением этих квалифицированных МЕДИЦИНСКИХ специалистов?
Фурлоу крепко упёрся обеими ногами в пол, опустил руки на подлокотники стула и, подавшись вперёд, произнёс:
– Это очень просто, сэр. Компетенция в психиатрии и психологии обычно подтверждается фактическими результатами. В данном случае, я отстаиваю свою точку зрения, основываясь на том факте, что я ПРЕДСКАЗЫВАЛ это преступление.
Лицо Парета потемнело от гнева.
Келексел услышал всхлипывания Рут: “Энди, о Энди… О Энди…” Её голос вызвал неожиданную боль в груди Келексела, и он прошипел:
– Помолчи!
Парет снова сверился со своими записями и затем спросил:
– Вы психолог, а не психиатр, не так ли?
– Я клинический психолог.
– В чем заключается разница между психологом и психиатром?
– Психолог – специалист в области поведения человека, не имеющий медицинской степени. Пси…
– И вы выражаете несогласие с мнением людей, ИМЕЮЩИХ медицинскую степень?
– Как я уже сказал…
– А, да, так называемое предсказание. Я читал это уведомление, мистер Фурлоу, и хотел бы спросить вас вот о чём: верно ли, что ваше сообщение было составлено таким языком, который переводится на нормальный человеческий язык достаточно разноречиво – иными словами, не было ли оно неопределённым?
– Его может считать неопределённым лишь тот, кто не знаком с термином “психический срыв”.
– Ааа, ну а что такое психический срыв?
– Чрезвычайно опасный разрыв с действительностью, который может привести к актам насилия, вроде того, который мы рассматриваем здесь.
– Но если предположить, что преступление не было бы совершено, если этот обвиняемый сумел бы, так сказать, излечиться от приписываемой ему болезни, можно ли тогда истолковать ваше сообщение, как предсказание ТАКОГО исхода?
– Только если будет подтверждён диагноз и дано объяснение, ПОЧЕМУ он излечился.
– Позвольте мне, в таком случае, спросить вас следующее: может ли насильственный акт объясняться другими причинами помимо психоза?
– Разумеется, но…
– Правда
– Есть некоторые расхождения в точках зрения.
– Расхождения, подобные тем, которые имеются у нас в свидетельских показаниях?
– Да.
– И любой насильственный акт может быть вызван причинами, не имеющими ничего общего с психозом?
– Разумеется, – Фурлоу тряхнул головой. – Но при наличии маниакального…
– Маниакального? – Парет немедленно ухватился за слово. – Что такое мания, мистер Фурлоу?
– Мания? Это явление внутренней неспособности реагировать на окружающую действительность.
– Действительность, – сказал Парет. И ещё раз: – Действительность. Скажите, мистер Фурлоу, верите ли вы в обвинения подсудимого против его жены?
– Не верю!
– Но, если бы обвинения подсудимого оказались правдой, изменилась бы ваша точка зрения, сэр, на его МАНИАКАЛЬНОЕ восприятие?
– Моё мнение основывается на…
– “Да” или “нет”, мистер Фурлоу! Отвечайте на вопрос!
– Я и отвечаю! – Фурлоу откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул. – Вы пытаетесь запятнать репутацию…
– Мистер Фурлоу! Мои вопросы направлены на выяснение, были ли, с учётом всех имеющихся улик, обвинения подсудимого обоснованны. Я согласен, что обвинения нельзя подтвердить или опровергнуть после смерти, но были ли обвинения оправданны?
– Чем можно оправдать убийство, сэр?
Лицо Парета потемнело. Глухим, безжизненным голосом он произнёс:
– Мы тут с вами давно уже препираемся, мистер Фурлоу. Теперь расскажите, пожалуйста, суду, были ли у вас какие-то другие отношения с членами семьи подсудимого, кроме… психологического обследования.
Фурлоу вцепился в подлокотники стула так, что пальцы его побелели.
– Что вы имеете в виду? – спросил он.
– Не были ли вы одно время помолвлены с дочерью обвиняемого?
Фурлоу молча кивнул.
– Говорите, – потребовал Парет. – Были?
– Да.
За столиком защиты поднялся Бонделли, коротко взглянул на Парета, перевёл взгляд на судью.
– Ваша честь, я возражаю. Подобные вопросы я считаю неуместными.
Парет медленно повернулся. Он тяжело опёрся на трость и произнёс:
– Ваша честь, присяжные имеют право знать все возможные причины, оказывающие влияние на этого ЭКСПЕРТА, выступающего свидетелем по делу.
– Объясните подробнее ваши намерения, – попросил судья Гримм. Он посмотрел поверх головы Парета на присяжных.
– Дочь подсудимого не может выступить в качестве свидетеля. Она исчезла при таинственных обстоятельствах, сопутствовавших гибели её мужа. Этот ЭКСПЕРТ находился в непосредственной близости от места событий, когда её муж…
– Ваша честь, я возражаю! – ударив кулаком по столу воскликнул Бонделли.