Небесный Гость
Шрифт:
— Кто эта девочка?
— Девочка? Какая девочка? Ах, ты, верно, говоришь о Мари. Это дочь зеленщика, они живут на самом верху нашего дома и очень нуждаются.
— А что она сказала?
— Кто? Мари?
— Да, что она сказала?
— А ты разве не услышал? Какие пустые вопросы ты задаешь! Вот уже несколько дней я пытаюсь...
— Нет, что она сказала? — перебил его ангел. Его голос стал очень настойчивым, да и поведение изменилось. Удивленный профессор приостановился:
— Ну она просто поздоровалась со мной и пожелала мне счастливого Рождества...
— Счастливого
— Вспомнил?! — от неожиданности профессор уронил очки, но даже не наклонился поднять их, а жадно смотрел на ликующего ангела, который сейчас напоминал развеселившегося мальчишку. — Ну, давай же, говори скорей!
— Но ведь это так просто! — ангел снова рассмеялся счастливым смехом. — Господь послал меня отнести рождественский подарок. Ты знаешь, она давно мечтает о фарфоровой кукле, Ганс...
— Кукла? Какая кукла? — растерянно переспросил профессор.
— А вот такая! — ангел взмахнул крыльями, и в воздухе появилась большая кукла, краснощекая, в блестящем платье и с диадемой в волосах.
— Но этого не может быть! Разве у Бога есть время для таких мелочей? Куклы, девочки... Ему ведь надо спасать Вселенную! Разве Он посылает ангелов без особой на то причины? Вся Священная история говорит о важных миссиях, а ты мне рассказываешь сказки...
Но ангел уже не слушал его доводов, а поднялся в воздух с куклой, собираясь лететь к окну Мари. Но на полпути вдруг застыл в воздухе, а потом вернулся.
— Знаешь что, Ганс, — сказал он очень решительно и серьезно, — я, пожалуй, дам тебе шанс прикоснуться к чуду. Держи!
С этими словами он протянул ему куклу.
— А зачем она мне? — растерялся профессор. Ангел медленно и задумчиво проговорил:
— Понимаешь, детство у нее очень безрадостное. Недавно она потеряла бабушку, которая рассказывала ей чудесные сказки, заботилась о ней и учила молиться. Семья у них большая, денег не хватает. А она умудряется верить в чудеса и твердо знает, что они бывают под Рождество.
И вдруг догадка, пронзительно-острая, сжала сердце старого Ганса. “Господи, — подумал он, — столько лет рядом со мной живет этот ребенок, живут люди... А им нужно только немного тепла и... обыкновенное чудо, которое мы можем сотворить и сами... Только и всего...”
Он стоял, подняв голову, не замечая, что мороз крепчает, и шапка его вслед за очками свалилась в снег. Небо было очень чистым, звезды хорошо видны, а среди них — снежно-серебристая удаляющаяся тень — ангел.
— Счастливого Рождества, Ганс! Я буду вспоминать тебя!.. — донеслось до профессора с небесной высоты.
— Счастливого Рождества! — проговорил и профессор и вдруг улыбнулся. А его старое, усталое сердце трепетало от любви и прикосновения Того, Кто способен послать легионы ангелов ради одной детской улыбки.
ВЕСНА В ДУШЕ
В одном небольшом городе жил умный и красивый мальчик. Звали его Сергей. Только сердце у него было злое и холодное как лед. В классе он считался лидером и забиякой, ибо язык его был остер как кинжал. Всем одноклассникам он придумывал обидные прозвища. Если маленький — Кнопка, если толстый, значит Жирный. И фамилию обязательно переиначит. Если Козловский — в Козла, если Ведерников — в Ведро. Свое словесное хулиганство он называл игрой в псевдонимы. Но не приведи Господи иметь какой-либо физический недостаток (косоглазие или заикание) — тут уже совсем не жди пощады. Высмеет обязательно. Доставалось и учителям, спорил с ними, пререкался, и это непослушание старшим он называл игрой в дискуссии.
Ох уж эти его насмешки! Ребята, конечно, были недовольны, сначала они злились и тоже обзывались, потом привыкли и даже откликались на прозвища. Но в классе царила атмосфера недоверия, настороженности и даже вражды. Чтобы как-то расположить к себе ребят, Сережа придумал кличку и для себя — Лоб, которая якобы выражала его интеллектуальные способности, ведь он собирался стать журналистом или писателем.
Но в середине учебного года в классе появилась новенькая, и все изменилось. Звали девочку Ксенией. Ее родителей направили за границу в командировку, и она переехала жить к бабушке и стала учиться в их школе.
Ксения сразу понравилась Сергею. Она тоже была умной и красивой, только сердце у нее было доброе и ласковое. Ксюша со всеми подружилась, всем улыбается, каждому нужное слово подберет. Сергей обидит, Ксения утешит.
Потянулись к ней одноклассники. А Сергей стал терять авторитет, его не только перестали бояться, но даже и замечать.
Ох, как он злился, все кличку пытался придумать для новенькой, но ничего не получалось. Начнет думать, к чему бы придраться, представит ее лицо радостное, глаза добрые, две косы русые, ну просто ангел. Извелся весь от злости, рассеянным стал и даже похудел.
А у новенькой все хорошо, радуется жизни, учится на “отлично”, везде успевает — и в музыкальную школу, и в бассейн. А еще бабушка научила ее печь пирожки и печенье, так она свою выпечку в школу приносит и всех угощает. И стали одноклассники от Сережиной жвачки отказываться, ведь домашние пирожки с румяной корочкой вкуснее.
“Ну ничего, — думал Сергей, — не может человек всегда быть добрым, где-нибудь обязательно оплошает, тут и покажу всем свое остроумие”.
Как-то раз принесла Ксения фигурное печенье, искусно завернутое в красивую золотую бумагу, разложила его по партам, а сама вся светится. Получился настоящий праздник: ребятам весело, бумагой шуршат, угощаются, новенькую благодарят, а Роман стал стихи читать для нее. Это был предел Сережиному терпению. “Пора с этим кончать”, — подумал он. Решительно сгреб печенье со своей парты и швырнул его на парту Ксении.
— Не хочу есть твое печенье, меня уже тошнит от него, и от фантиков твоих, и от тебя. Вот так! С сегодняшнего дня буду звать тебя Фантиком. Потому что ты — сплошная показуха, как пустой фантик. Не верю я тебе!
Все притихли и ждали, что будет дальше. Лицо Ксении было совершенно спокойным, как и голос:
— Ты ведешь себя как маленький Кай, которого поцеловала Снежная королева, и сердце его превратилось в кусок льда.
— Никто меня не целовал, я никому не позволяю себя целовать!